Только помни, моя милая – они всегда, понимаешь, всегда должны считать, что ты не сможешь даже попробовать достичь вершин их ума. И ни один твой приказ никогда, слышишь, никогда не должен иметь форму приказа. Немного лести, вовремя подсказанная мысль – и мужчина, получив свою долю удовольствия в постели, утром решит, что это именно он придумал такой удачный ход.

Наш мир жесток к женщинам, и если ты хочешь чего-то достичь, нужно быть очень хитрой и терпеливой. И каждый день делать хоть один, пусть маленький, но шаг к своей цели. И толкать перед собой мужчину. Этого или другого, но… мужчину.

Я рассказывала тебе свою историю, девочка моя. Ты знаешь, как тяжело мне пришлось биться за право управлять Гахаром до совершеннолетия моего сына. Мне пришлось вовлекать в эту битву разных мужчин и пользоваться их силой, и оплакивать их смерть, и дарить им себя, но цель стоила того!

Кого на самом деле надо бояться в этом мире – это женщин. Особенно, равных тебе по силе и уму. Старайся не быть с ними врагами, если это вообще возможно. Я не говорю – дружить, это просто немыслимо! Запомни, моя дорогая, и не строй иллюзий – две молодые красивые умные женщины никогда не будут подругами. Они могут быть только соперницами за достойных мужчин. Или достигших чего-то мужчин. Или могущих достичь чего-то…

Будь осторожна с такими женщинами. Тебя не должна успокаивать их кажущаяся простота или наигранная наивность. Они хитры, лживы и жестоки и не имеют ни капли жалости к представительницам женского пола. И ты должна стать такой. Всех остальных женщин используй в своих целях, но никогда не забывай, что даже самая неприметная серая мышка, загнанная в угол, может больно укусить.

Ты будешь женой Рубелия, но я вижу, как однажды ты сядешь на самый главный трон Нумерии. И достигнешь в своей жизни того, чего мне достичь не удалось. Ты сможешь, ведь я научила тебя всему. Иди, девочка моя».

В последнее время Мирцея всё чаще вспоминала этот разговор. Все двадцать шесть лет своего замужества она упорно шла к одной цели – трону Нумерии. Правда, её драгоценный муженёк в молодости не предъявлял никаких претензий на власть. Его вполне устраивала бесшабашная сытая жизнь без всякой ответственности, протекавшая в постоянных попойках, кутежах с весёлыми женщинами, драках и охоте на диких зверей.

Иногда случались, конечно, настоящие сражения с отрядами вечно недовольных чем-нибудь ланграксов, но эти кровавые события тоже входили в череду развлечений – подумаешь, выпустили двум – трём воякам кишки, да ещё нескольких напичкали стрелами. Зато не скучно провели время!

Мирцее понадобилось несколько лет, чтобы исподволь внушить этому недалёкому здоровяку, отличавшемуся сумасшедшей силой и невиданным упрямством, что трон к нему на самом деле значительно ближе, чем тот привык считать.

Этому способствовало невероятное везение – первым ребёнком Палия стала Мистака, чудесная темноволосая девочка с задорными кудряшками, родившаяся после пяти лет счастливого, но бесплодного брака Повелителя. У Рубелия к тому времени уже был сын, бегавший по комнатам и без умолку лопотавший звонким голоском.

Занятая своим первым материнством, Мирцея слишком поздно поняла, какая угроза её миновала, и в будущем решила ни в коем случае не выпускать Селину, жену Повелителя, из поля зрения. Её бывшая прислужница, также привезённая из Гахара, подружилась с прислужницей Селины, и все малейшие изменения в состоянии здоровья госпожи становились известны Мирцее едва ли не раньше, чем дворцовому лекарю.

Дар провиденья, доставшийся ей от бабки и ещё больше развитый в детстве упорными тренировками, сослужил ей великую службу. Как только первые симптомы беременности заставляли замирать сердце Селины в радостном ожидании, Мирцея находила предлог прийти к ней в гости – благо, она всегда старалась быть в хороших отношениях со всеми женами Палия. И, болтая о разных глупостях, старалась минутку подержать ту за руку.

Внутренний взор рождал образ, и в зависимости от результата Мирцея начинала действовать. Несколько капель отвара синтурии в любимое клубничное пирожное или холодный сок – и через пару дней все надежды рушились, а Селина рыдала на плече неловко утешавшего её Палия.

Мирцея без устали благодарила Богов, что за пять лет ей удалось избавиться от шести беременностей Селины, четыре из которых должны были закончиться рождением мальчиков. Только на шестом году, видя, что Селина начала с подозрением относиться к её визитам, она допустила рождение ещё одной дочери, Леи. Селина успокоилась, но терзаемая сомнениями, удалила от себя давнюю прислужницу, заменив её своей молочной сестрой, абсолютно преданной молчаливой женщиной, с презрением относившейся к общению с другой прислугой.

Это-то и стало в конечном итоге причиной смерти горячо любимой жены Повелителя. Мирцея, потеряв надёжный источник информации, узнала о новой беременности Селины, когда Палий сам объявил об этом своим братьям и другим членам Большого Совета. Он просто сиял, рассказывая, что по всем признакам и по предсказанию дворцового звездочёта, наконец-то ожидалось рождение наследника. А этого Мирцея допустить никак не могла!

Проворочавшись в постели полночи, она решилась. Верное средство, безотказно работавшее на ранних сроках, конечно же, подействует, но сейчас последствия могут оказаться самыми плачевными. Но какое это имело значение, если на карту поставлено счастье и судьба мирно сопевших в соседней комнате сыновей.

Девушка, прослужившая у Мирцеи десять лет и знавшая все её секреты, смогла подменить на кухне предназначенный Селине сок. На следующий день, когда весь дворец в ужасе ждал новостей из спальни истекавшей кровью жены Повелителя, она вдруг подскользнулась на невесть откуда взявшемся пролитом масле и сломала себе шею, пролетев по каменной лестнице до первого этажа.

Мирцея оделась в траурные одежды и попыталась найти слова утешения, но Палий только бешено сверкнул на неё дикими глазами и так саданул дверью, что из стены вывалился большой кусок штукатурки. Мирцея задумчиво поглядела на дверь и ушла, решив, что сложно пока судить, знает ли что-нибудь Повелитель об её участии в таком повороте событий. По крайней мере, она предприняла всё, чтобы оно осталось тайной.

Со второй и третьей жёнами Палия особых проблем не возникало. Аруна Стейнбок, красивая, но очень недалекая, с радостью окунулась в бурную столичную жизнь. И не нашла ничего лучшего, как пристраститься к нубуку, услужливо подкинутому ей в первый же месяц её жизни в Остенвиле. К тому же эта истеричка и сама рожала одних только девок.

Кронария была хитрее и осторожнее своей предшественницы. Она настороженно отнеслась к новоявленной родственнице, но определённая доза лести, приправленная симпатичными и дорогими безделушками, сделала своё дело, и вскоре Мирцея уже могла держать ситуацию под контролем.

Мирцея улыбнулась. Девочка из семейки Вермокс была с запросами и очень быстро решила, что все вокруг должны в лепёшку расшибаться, исполняя её прихоти. Потому только, что она – Кронария, жена Повелителя.

Пара-тройка прозрачных намёков на интерес достойных молодых людей к её персоне, устроенная на этом самом балконе, конечно же, совершенно случайная встреча наедине с Сидраком Тортраном, сыном любимой сестры Повелителя – и результат оказался предсказуем. Жаль, что не удалось одним ударом прихлопнуть и второго возможного претендента на трон, но сцена в Зале того стоила.