бы бедный ребёнок был носителем благого дара, уверен, целители могли бы излечить его без особого труда, ну а я обычный лекарь, пользующийся теми скудными снадобьями и навыками, что способствуют благополучию простых людей, — лекарь решительно захлопнул кожаный чемоданчик. — Сами знаете, как скуден запас таких средств. Я даю ему сутки, максимум двое, в сознание он уже не придёт, да и к лучшему, несчастное одинокое дитя, да будет его жизнь на небесном лугу лучше, чем здесь! Что ж, по возвращению директриса сможет обратиться ко мне за необходимыми документами. Всего доброго, леди и джентльмены.

Доктор вышел, женщина пошла проводить его, а оставшиеся двое мужчин уставились друг на друга.

— Трайвус, — сказал один из них, постарше и пониже ростом. — Везём его во Флоттершайн. Срочно. Сейчас же.

— Не довезём, — отозвался тот, что не удержался от пинка. — А если и довезём… Куда и к кому? Кому нужен скверный? Стальная космея, ну почему сейчас, почему в моё дежурство! Я планировал просить переназначить меня в столицу, там как раз освобождается тёпленькое местечко в госпитале, приближенном к Сенату, а после такого скандала, как побег и смерть этого… Сволочь, сукин сын малолетний…

— Есть у меня там один должник, со связями, — маль Таптор стал натягивать свои неизменные узкие кожаные перчатки, а Трайвус следил за ним не без отвращения, отвращение разливалось зеленью по его бледному лицу. — Нас как минимум примут, правда, не знаю, согласятся ли посмотреть и всё такое. В отделе магицины должны быть умельцы… хотя бы кто-то. Не верю, что в содержание этих бракованных вкладывается столько сил и средств, чтобы потом они мерли как мухи из-за каждой тупой царапины. И я не собираюсь лишаться своего тёплого места из-за этого выродка. В Джаксвилле платят столько, что я уже почти выплатил закладную на дом… Никто вообще не должен узнать о том, что недоносок сбегал. Тащи сопляка в экипаж.

— Едем, — коротко ответил Трайвус.

* * *

— Как ваше имя? — с некоторой неловкостью спросил Трайвус. Вся его высокомерная грубоватая спесь сошла, как пена, при виде высокого важного мальёка с приглаженными волосами и острым безволосым подбородком. К тому же в ожидании решения судьбы Тридцать первого, столь неудачно решившего сбежать именно сейчас, Трайвус провёл практически на ногах и без сна около двух суток — там, в поисках в лесах вокруг Джаксвилля и здесь, во Флоттершайне, в неприметном трёхэтажном здании отдела, занимающегося обширными проблемами магического здоровья, профилактики и лечения. Только здесь не делали вид, будто обладателей скверного дара не существует.

Дёрнув свои столь удачно припомнившиеся связи, маль Таптор действительно добился того, чтобы их приняли, и, к удивлению Трайвуса, приняли быстро, ребёнка тут же забрали, а ему как единственному сопровождающему взрослому предложили подождать — Таптор с чувством выполненного долга поспешил обратно в Джаксвилль, пока оттуда ещё кто-нибудь не сбежал и не сдох.

— Моё имя для вас ничего не скажет. Да и речь не об этом.

— Он… мальчик будет жить?

— И да, и нет.

— Как это? — несколько растерянно проговорил Трайвус. Мальёк из отдела научной магицины побарабанил пальцами по столу. Опустился на жёсткий деревянный стул в холодном, пустом и безликом кабинете-приёмной. Жестом указал собеседнику на второй такой же стул. Сидеть было неудобно, но Трайвус, заместитель директрисы Джаксвилля по воспитательной работе, ничего не сказал. Всё его внимание было целиком сосредоточено на представителе отдела, согласившегося попробовать спасти жизнь Тридцать первого, не устраивая шумихи. Здесь вообще не стремились к публичности — на здании не было даже таблички.

— Я сам не являюсь целителем-практиком, но… Очень странная ситуация. Как бы объяснить вам простыми словами… Видите ли, каким-то образом этот ребенок подхватил не изученную кем бы то ни было ранее крайне агрессивную инфекцию. У нас нет от неё разработанного лечения, а то лечение, которое обычно применяется при заражении крови, не оказывает нужного эффекта. Уже много лет мы изучали, насколько это было возможно, обладателей скверных даров и выяснили, что они отличаются от обладателей даров благих не только своими, скажем так, духовными способностями, как музыкант и художник, нет, они отличаются на физиологическом уровне, и наука способна зафиксировать и определить это различие. У них разная кровь, принципиально разная. Возможно, этим обусловлено такое аномальное течение развития заболевания, его стремительность и широкий радиус поражения. При этом будь на месте вашего мальчика ребёнок и вовсе без дара, он уже был бы мёртв.

— Нельзя ли ближе к делу? Можно ли ему помочь? Может быть, ну, сделать переливание крови?

— Я не уверен, что это поможет в данной ситуации, тем более что неподходящий донор, вероятно, спровоцирует молниеносный летальный исход… Я лишь пытаюсь объяснить наше временное бездействие. Обычно инфекционный процесс локализуется в организме, например, в полости рта, кишечника или лёгких, но в данной ситуации хворь как будто хаотично перемещается по всему телу, поражая то одну, то другую системы органов. Сначала лёгкие, потом желудочно-кишечный тракт, потом сердце… Это сравнимо с метастазами при онкологических заболеваниях, хотя я определённо вижу инфекционную, внешнюю а не врождённую или самопроизвольную природу заболевания. Опять же, если говорить простым для обывателя языком. В любои случае, странно, что он ещё жив.

— Понятно, — коротко и с досадой отозвался Трайвус. — Мальчишка — без пяти минут покойник.

— Есть один вариант, — медленно произнёс пожелавший остаться безымянным мальёк. — Точнее говоря, один экспериментальный препарат. Его разработал один из наших бывших сотрудников, сейчас его уже нет в живых, и рецепт препарата утерян. В комплексе с ещё двумя препаратами может выйти нужный нам эффект… Мы очистим источники инфекции, всесторонне поддержим организм в целом и отдельные органы, а то, о чём я вам говорил, поможет очистить, исцелить такую нестандартную кровь, которая, гхм, оказывается невосприимчивой к воздействию прочих средств, пригодных как для обладателей благого дара, так и для неодарённых, исцелить костный мозг ребёнка без хирургического и магического вмешательства, которые он в данном состоянии просто не перенесёт, не говоря уже о том, что они бесполезны. Если всё получится — это будет один шанс на миллион, но в противном случае шансов нет вовсе. Если я правильно понимаю, на кону не только ваше рабочее место, верно? Стали бы вы так стараться ради простого мальчишки.

— Почему ради простого мальчишки так стараетесь вы?

— Мы учёные, дорогой маль Трайвус. Мы хотим двигать науку, а науке нужен материал. Материала нам не дают, только бьют по рукам — видите, я с вами предельно честен. Всё, что мы умеем делать с обладателями скверных даров — это лишать