— Ролан. В твоих интересах больше со мной не встречаться.

Он поднялся с места и вернулся за свой столик ровно в тот момент, когда в зале появилась Эмили. Хороша. Похожа на Клер чуть больше, чем я мог ожидать. Это вызвало чувство, похожее на боль. Я вызвал официанта, расплатился, и вышел во двор. В портмоне обнаружился купон на парковку. Я забрал автомобиль.

Ключи от квартиры Клер. Даже если Мораны там нет сейчас, я смогу определить, когда она там была. И, скорее всего, что искала. Конечно, у меня есть предположение, зачем ей нужны были ключи. Но если это так, она глупее, чем я думал. Я завел машину и мягко вывел ее на дорогу. Что-то блеснуло рядом — на пассажирском сидении лежала крохотная сережка из белого золота с синим сапфиром. Я подцепил ее свободной рукой и поднес к глазам. Достойный сувенир. И хороший повод для повторной встречи.

Морана

1 января

Треверберг

— Так, значит, вы начинаете в полночь?

— Именно так. И гуляем до утра. Ради такого случая я даже взял выходной на следующий день. Ты, как я понимаю, припозднишься?

— Да. Мне нужно закончить… дела.

Я в последний раз достала пистолет, извлекла магазин и тщательно осмотрела его содержимое. Кто бы мог подумать, что мне пригодятся пули из храмового серебра? Был у меня и кинжал. Зато не было стопроцентной уверенности в том, что эта железяка способна причинить серьезный ущерб подобным Ролану существам. А если в тебя всадят целую обойму этих шариков из светлого металла, то дела плохи… может, ты не умрешь на месте, но слегка растеряешься. И тогда все решится за пару секунд.

Все же хорошо, что мы еще не достигли того уровня сумасшествия, на котором находятся люди, и убиваем за идею точечно, а не массово. Страшно подумать, что могла бы сделать бомба, начиненная храмовым серебром. Хотя не удивлюсь, если в их Отделе Науки уже проверяли подобные теории. Всегда найдется особо умный темный эльф, который из чистого любопытства решит провернуть что-нибудь эдакое. И даже будет использовать в качестве подопытных несчастных из коридоров узников. С другой стороны, почему бы и нет? Все во имя науки, вдруг когда-нибудь пригодится. Да и в опытах над людьми никто не обвинит.

— У меня есть для тебя сюрприз, — снова заговорил Вивиан. Я включила громкую связь, положила телефон на колени и откинулась на спинку водительского кресла, изучая дорожку перед домом Клариссы Вольпе. Полно людей. Подожду. — Как ты смотришь на то, чтобы отправиться на неделю в Италию?

— Мы будем есть пиццу и пасту и ходить по музеям?

— Мы будем делать все, что захочется мадемуазель Диане. Она может считать, что это маленькие каникулы, которые ее кавалер подарил ей на Новый год. Прости, но у меня не было времени придумать что-то более романтичное. Надеюсь, я тебя не разочаровал?

— Нет, что ты. — Я снова взяла телефон и рассеянно повертела его в руках. — Я думаю, это прекрасная идея. Я давно не была в Италии… и это здорово, что мы поедем вместе. Только вещи собрать не успею.

— Если ваш кавалер приглашает вас в Италию, но не может купить вам пару-тройку платьев и зубную щетку, мадемуазель Диана, хорошенько подумайте перед тем, как довериться этому человеку.

Я рассмеялась и тронула маленькую фигурку панды, висевшую на зеркале заднего вида.

— Так уж и быть, доктор. Я буду осторожна. Я везу вам подарок.

— Самый дорогой подарок сейчас беседует со мной по телефону, но вы очень любезны.

— И еще… я хочу поговорить с тобой, Вивиан.

— О чем?

— Я хочу рассказать о себе. То есть… о той себе, которую ты до сих пор не знаешь.

— Почему ты решила, что мне это интересно?

Я несколько секунд теребила манжеты куртки. И правда, почему я так решила? Может, лучше плюнуть на серьезные разговоры и оставить все в прошлом? Я начну новую жизнь. Кому какая разница, что было в прежней?

— Просто я подумала… это сблизило бы нас. Мы бы стали больше доверять друг другу.

— Чужая боль стоит дешево, мадемуазель Диана. А чужие демоны — и подавно. Мы привыкли думать, что люди становятся ближе, когда делятся первым или вторым, но это не так. Всегда нужно оставлять в душе темный уголок, о существовании которого будете знать только вы. Так лучше для всех. Для вас — прежде всего.

— У тебя он тоже есть? Этот темный уголок?

— Уголком он был много лет назад. И теперь я сам боюсь туда заглядывать. Так что не будем об этом. Ты припозднишься, но, надеюсь, не опоздаешь?

Я наблюдала за маленькой девочкой, игравшей с сенбернаром. Собака прыгала вокруг нее и пыталась уронить в сугроб, но соперница двигалась слишком быстро.

— Постараюсь не опоздать.

— Прости, если я был чересчур резок. Надеюсь, я не обидел тебя.

— Нет. Но если ты захочешь поговорить, знай, что я всегда готова выслушать.

— А я-то думал, что выслушивать рассказы о чужих проблемах — это моя, а не ваша профессия, мадемуазель Диана.

Вы правы, доктор. У меня другая профессия. Я убиваю людей.

— То, что я сейчас скажу, наверное, прозвучит очень глупо, но… я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты вообще знаешь, что это такое — счастье?

— Да, — ответил Вивиан после паузы. — Но кто-то наверху, похоже, очень сильно любит меня. Так сильно, что за свое счастье я плачу втридорога. И я решил, что так дело не пойдет. Жизнь коротка, и мы ее все равно на что-нибудь потратим. Пусть лучше это будут изысканные удовольствия, чем сомнительная перспектива принадлежать кому-то одному. Этот кто-то может уйти, предать вас, оставить ни с чем. А удовольствия не закончатся никогда.

— Но это самообман. Ты бежишь от самого себя!

— Не переживайте, мадемуазель Диана. Еще десять-двадцать лет — и жалкая кучка моих друзей для вида поплачет на моих похоронах, а потом всем станет все равно. В том числе, и мне.

Я утерла слезы, катившиеся по щекам. Пусть сколько угодно корчит из себя циника. Все изменится. Если ради него я решила оставить позади все, что у меня было, то отступать уже некуда. Да я и не собираюсь отступать.

— Мне пора. Позвоню, когда буду подъезжать к городу.

— Осторожнее за рулем.

— Постой, Вивиан. — Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Я…

Я люблю тебя, черт побери.

— Я очень скучаю. Мне одиноко без тебя.

— Шесть-семь часов пути,