Нельзя сказать, что Салтана устраивало такое положение. Он мог бы создать на базе «Лейб-Стража» свою собственную фирму, и Оксана ничего бы не смогла поделать. Но ей принадлежало движимое, а главное, недвижимое имущество предприятия, а это казарма, столовая, спортзал, штабное здание… Все это Метель хапнул в лихие девяностые, а Нестор переоформил на себя в двухтысячном. Теперь этот кусок переходил Оксане, и лучше не надо на него покушаться. Стоит ей только заикнуться, что у нее отбили эту недвижимость, как поднимется волна, которая оставит с носом и Салтана, и ее саму.

Здания-то армейские, и приватизированы они были не совсем законным способом, если привлечь к этим объектам внимание, то у Министерства обороны могут возникнуть нехорошие вопросы с последующим поиском на них ответов… Обидно будет потерять то, во что Нестор вложил деньги. Здания требовали ремонта, и он его провел за счет фирмы. И квартиры в городе покупал, чтобы расселить дом офицерского состава на территории части, а это серьезные деньги…

Пусть все остается как есть. Пусть Оксана владеет кораблем, а он будет стоять на капитанском мостике за пятьдесят процентов от чистой прибыли. И волки сыты, и овцы целы…

Он провел Оксану на территорию фирмы, там представил ее как законную владелицу. А представлять начал с контрольно-пропускного пункта, правда, это не помогло ей избежать паспортного контроля. Обыскивать ее не стали, но паспортные данные записали в журнал учета.

Зато в самом офисе никаких проблем не возникло. К ней относились как к хозяйке, но реально заискивали только перед Салтаном. Оксана очень быстро поняла, кто в доме хозяин.

Ей понравилось все, в том числе и столовая, которую здесь называли не иначе как рестораном. Сухой закон продолжал действовать, но Салтан велел открыть бутылочку дорогого коньяка, а повар приготовил ужин не хуже, чем в ресторане.

Сначала Оксана воротила нос от спиртного, потом кое-как осилила рюмочку, вторая пошла легче, с третьей она и вовсе разошлась.

– Я смотрю, тебе здесь понравилось?

– Я даже не думала, что здесь так серьезно.

– Здесь все подчиняются мне.

– Я это уже поняла.

– А я подчиняюсь тебе.

– Пятьдесят процентов – это много?

– Всегда можно договориться. В принципе можно снизить и до сорока.

– И как это будет выглядеть? – с интересом посмотрела на Салтана Оксана.

– У нас действительно здесь все серьезно. Если вдруг тревога, мы переходим на казарму. И Нестор переходил. У него здесь квартира. Теперь она твоя… Хочешь глянуть?

– Квартира?

Салтан кивнул, увлекая женщину за собой. Было уже темно, когда они подошли к дому. Он провел Оксану в квартиру Нестора, закрыл за собой дверь.

Квартира двухкомнатная, с первоклассным евроремонтом и элитной мебелью.

– И он что, здесь ночевал?

– Иногда. Очень редко. И без любовницы. Любовницу он сюда не привозил.

– Какую любовницу? – встрепенулась женщина.

– Ее зовут Вика. Хочешь с ней познакомиться?

– Не было у него любовницы! – возмущенно протянула она.

– Была. У него любовница, у тебя любовник…

– Нет у меня любовника!

– Будет! – Салтан снял с нее шубу, повесил на плечики.

– Что ты делаешь? – запоздало очнулась она.

– Здесь можно…

Он провел Оксану в гостиную, повернул ее к себе и расстегнул «молнию» на спине.

– Даже не думай!

– Сорок пять процентов, – сказал он, расстегивая бюстгальтер. – Сорок пять процентов от прибыли мне, пятьдесят пять тебе…

– Сорок тебе…

– Договорились.

Он раздел Оксану, уложил ее на диван…

А через час отвез домой и сказал, что больше он ничего подобного себе не позволит. Нельзя им быть любовниками, это могло вызвать подозрения.

Да и не нужна ему была Оксана. Вот если бы с Марьяной так… С ней как-то не очень получается. Вроде бы она и согласна на все, но в постель к нему ложиться не собирается. Да и не до нее сейчас…

Впрочем, вопросы с акциями утрясены, «Лейб-Страж» реально под ним, больше он ни на что не претендует, поэтому можно заняться личными делами.

Боксерский мешок не отвечает на удары, но в этом и заключается его ценность. Если бы еще и жизнь была бы такой безответной. Ее бьешь, а она только рада подставляться…

Но в то же время неинтересно, когда все просто. И та же груша быстро надоедает. Иногда хочется от жизни чего-то остренького…

Джут мог ударить в ответ, но Салтана это не остановило. Он отступил от груши, снял перчатки, оставив на руках бинты, подошел к Джуту, который спарринговался с Гогой.

– Брек! – крикнул он и, когда Джут остановился, подозвал его к себе.

Тот перелез под канатами, спустился с ринга.

– Как настроение? – спросил Салтан.

– Боевое! – расплылся в улыбке Джут.

Он реально ждал, когда Салтан официально объявит его начальником своей личной охраны. Но не будет этого.

– А так? – Салтан коварно ударил его кулаком в солнечное сплетение. Джут и понять ничего не успел, как скорчился от боли. – Понимаешь, за что?

– Чтобы не зевал, – кивнул Джут.

– Чтобы не зевал, – усмехнулся Салтан. – И чтобы за базаром следил…

Он ударил его коленкой в лицо, со всей силы, на поражение. Взмахнув руками, Джут рухнул на спину.

– Брат, ты чего? – удивленно спросил Слет.

Гога промолчал. Он считал правильным все, что делал Салтан. Искренне считал, без лукавства.

– Да вот Нестора вспомнил. Разговор у нас был, – пристально глядя на Джута, ответил Салтан. – За Марьяну говорили… Кто мне скажет, как Нестор узнал, что я Марьяну обидел?..

– А ты ее обижал? – заискивающе спросил Джут, поднимаясь.

– Нет, но кто-то сказал, что да.

– Я не говорил…

– А что ты ему говорил?

– Ничего… Ну, он спросил, почему ты в больнице, я сказал, что Марьяна тебя ножом пырнула… Я не говорил, что ты ее обижал…

– И все?

– Ну, он еще спросил, какие там у вас дела. Я сказал, что ты лично о ней заботишься. Как это – лично, удивился он. Ну, меня и дернуло за язык…

– Что там у тебя еще с языка сдернулось?

– Да ничего!

Салтан ударил снова, и Джут не смог защититься. А может, и не захотел, чтобы хоть как-то угодить боссу.

– Трофиму что про Марьяну говорил?

– Как я мог ему что-то сказать? – вытирая кровь из разбитой губы, затравленно спросил Джут. – Он же в зоне!