мальчишку, да и в тон добавила взрослой строгости, чтобы не видел он во мне деву, а только взрослого.

Тохтамыш еще раз тихо рассказал мне, под какими личинами их Эрлике прячет выходы, я же поведала о наших преданиях, так мы обнаружили четыре совпадения и решили искать их. Я прочитала защитную молитву Макоши и неожиданно услышала легкий звон колец на своем очелье. Тех самых, что даровал мне Урса.

Глава 19

Звон, мелодичный и приятный, стал усиливаться, привлекая уже не только мое внимание.

— Это что за звук? — насторожился Тахтомыш. — Никогда здесь такого не слышал.

— Это кольца мои звенят, — показала я на свой головной убор, проводя кончиками пальцев по украшению. — Только не знаю из-за чего. Может быть, это предупреждение опасности?

— Тогда пойдем отсюда быстрее, — сказал уже тише юный хан и взял меня за руку, но как только мы шагнули на развилке дорог на новую тропу, звон почти затих. Я потянула руку Тохтамыша на себя и замерла.

— Стой. Звон затихает.

— Так и хорошо же, значит, опасности там нет.

— А ежели звон совсем об ином говорит. А вдруг он помогает отыскать дорогу к выходу?

— И как же нам проверить? — спросил Тохтамыш.

Я пожала плечами и ответила:

— Только одним способом — пойти по той дороге, — и указала на другую дорожку, которая выглядела заброшенной и заросшей. Таких мест мы избегали с Тохтамышем, стараясь держаться освещенных лунами мест, но в итоге-то и не нашли ничего. Жители Нави еще дремали и на нас никакого внимания не обращали. Конечно, были и те, кто тихонько следил из любопытства, но охранные руны наших родов берегли от ненужного интереса, но рано или поздно даже они не закроют нас от обитателей потустороннего мира. Надо было спешить.

Тохтамыш посмотрел на мрачную дорожку и кивнул, свесив голову на грудь. Ему, как и мне, идти туда совсем не хотелось, но как только мы вступили на нее, звон вернулся, а с каждым шагом мелодия становилась громче и веселее, будто подбадривая нас идти вперед, пока мы не уперлись в большое дерево с огромным дуплом.

Я достала немного соли, потерла ее в руке и, как просо, рассыпала около торчащих старых корней. Соляная корочка моментально поползла по коре, превращая ее в мерцающую нежно-розовую оболочку, а потом треснула и осыпалась на землю, впитываясь в нее, чтобы расползтись по земли в защитный круг. Дерево никуда не исчезло, только стало еще старее и страшнее. А дупло по ободку подернулось сизой дымкой.

— Ох, — выдохнул Тохтамыш и пораженно глянул на меня. Я посмотрела на него и улыбнулась, не веря, что мы нашли выход.

— Держи меня за руку и не отпускай, попробуем открыть проход, — тихонько прошептала я. Шептали мы молитвы богам долго, ладони наши взмокли от напряжения, дыхание сбивалось, но останавливаться было нельзя, иначе все сначала начинать. Так и стояли, упрашивая наших богов, что под солнцем жили, чтобы те нас забрали в наш мир. Провалиться в Навь было проще, чем из нее выбраться.

И когда у меня сил почти не осталось, чтобы нашептывать молитвы, дерево заскрипело, ствол его скрюченный начал выпрямляться, делая дупло еще больше и еще страшнее, будто раззявил пасть огромный чудо-юдо рыба-кит. Я вытерла пот со лба, перехватила крепче руку Тохтамыша, который устал не меньше моего, и продолжила вглядываться в черноту огромного дупла.

Сначала в центре его появился крохотный огонек. Он пульсировал и рос, пока светом своим не заполнил всю темноту прохода. Повеяло ароматом цветов и теплом летнего ветра. Я вдохнула привычные запахи, прикрыв глаза, и, не отпуская руку Тохтамыша, шагнула к проходу. Тень с той стороны закрыла часть света и преградила нам путь. Мы замерли, испуганно наблюдая, как высокий человек переступает границу миров. Его темный контур становился все четче, а когда мужчина сделал шаг в Навь, я ахнула и прижала ладонь ко рту, не веря глазам своим.

— Василе! — крикнула я и сразу же поругала себя: ну нельзя же в подлунном мире так громко кричать и так радоваться. Княже, завидев меня, в два шага преодолел разделяющее между нами пространство и крепко сжал меня в объятиях.

— Лиля, душа моя! Как же так… — Василе вдруг замер и посмотрел на мальчишку.

— Кто это? — спросил он уже тише.

— Тохтамыш, сын хана Мурада, — ответила я, но юный хан меня перебил.

— Я сам могу назвать свое имя, княжна. Да, я Тохатмыш, сын великого хана Мурада Первого и его прекрасной супруги Зулей. Будущий наследник всей Золотой Орды.

Василе улыбнулся и протянул руку — мальчишка ему понравился. Бойкий, смелый.

— А я господарь всей Валахии, Василе Дракул. А за руку ты держишь мою невесту, княжну Лиль из Соляных земель.

«Вот и представились по титулам», — подумала я и подавила смешок.

Только радовались мы встрече недолго — обитатели Нави решили познакомиться с гостями поближе.

Мавки хихикали на деревьях, спуская вниз свои длинные волосы, что могли опутать и задушить любого сильного мужа. Из-за коряг и пней выглядывали лешие, сверкая глазками и готовые навести морок на глупых людей. По лесу разносились шепотки, и все больше обитателей Нави проявляли интерес к нам. Вернее, к огромному василиску, что стоял на небольшом пригорке и Василе, что вытащил из ножен свой меч.

— Уходите, Лиля! — рыкнул он не оборачиваясь. — Не стой столбом, забирай Тохтамыша и уходи!

— А ты как же? — спросила я, будто не знала, что мне ответит валашский князь.

— Я пойду следом, как только разберусь с этой нечистью.

Нечисть та была одной из самых опасных, и одним мечом его не перерубить, а драконом Василе обернуться не сможет — сила его огненная, солнечная, неоткуда ей тут взяться, драконьей магии-то. Поэтому я толкнула в проход Тохтамыша и строго-настрого запретила оборачиваться. Мальчишка хотел что-то сказать мне, но я приложила палец к губам, прося тишины. Он сразу понял, что князя своего я не оставлю, посмотрел на меня печально, но в проход вбежал быстро, исчезнув в золотом свечении. Я же обернулась на спину Василе, который медленно подходил к василиску. Сунула руку в карман, зачерпнув всю оставшуюся соль и как только увидела, что нечисть приготовилась плеваться ядом, а Василе направил меч в ее брюхо, поняла, что пора. Прошептала над мерцающими крупицами молитву, да и швырнула в василиска. Тот взвыл, отшатнулся, покрываясь тоненькой соляной коркой, а потом и рухнул наземь, когда меч Василе отсек голову.

— Лиля! — повернулся ко мне мой дракон и зло