— Уж простите, массэ Дюран, я стар, видать, совсем стал, и не помню всего, так что вы уж скажите напрямки, что вам надобно узнать.

Эдгар усмехнулся и спросил:

— Что ты знаешь о Той-кто-приходит по ночам? Дед мне рассказывал, но я не верил как-то, а вот теперь…

— …теперь она пришла и к вам? — продолжил за него старый ньор, кладя мясо на стол.

— Да, — Эдгар посмотрел на Нила, взявшегося за нож и оселок, — ты знаешь, кто она? И как от неё избавиться?

— Как избавиться — я не знаю. А кто она? Хм… Ведьма, массэ Дюран, та, что прокляла вашего деда. А теперь, видать, что она злой дух. Даппи.

— Прокляла? Но… За что?

— Видать… было за что, — пожал плечами Нил. — Не знаю я.

— Ты когда-нибудь видел эту даппи?

— Нет, не видел, массэ Дюран. Видеть её может только тот, на ком проклятье — только тот, кто владеет поместьем.

— Но я не владелец, — ответил Эдгар, — «Жемчужиной» владеет моя мать. Так почему она приходит ко мне?

— Не знаю, массэ Дюран….

— И как её убить?

— Да как убить духа? Уж точно не с помощью ружья, у него и тела-то нет…

Эдгар хоть и умел быть настойчивым в расспросах, но то ли старый ньор чего-то опасался, то ли и на самом деле не знал правды, а может — не помнил, но на вопросы он отвечал неохотно и как-то уклончиво. И весь бы этот разговор был бесполезен, если бы под конец Нил не произнёс то, что заставило Эдгара иначе посмотреть на всю эту историю.

— Погоди, Нил, ты сказал, что у неё нет тела, а как же те следы, что нашли на берегу рядом с телом отца? Явно же это она его убила. Так и в заключении полиции было написано — нападение животного.

— Не думаю, массэ Дюран. Думаю, что ваш отец помер всё же не от того… что она к нему приходила.

— И почему ты так думаешь?

— Потому что даппи не оставляют следов, массэ Дюран. Они лишают разума, высасывают душу, а уж точно не топят никого в болоте. Топятся-то уж сами… Или пулю в голову пускают, как ваш дед Гаспар.

А ведь действительно! В то утро, когда даппи приходила к нему во второй раз, Эдгар долго бродил по кромке болот, но никаких следов на земле не обнаружил, и собаки спали мирно.

Так что за следы нашли вокруг тела его отца? Странно… Болотных ягуаров не видели на плантациях уже полсотни лет. Да и ни разу собаки не почуяли зверя, а уж их в «Жемчужине» приличная свора. Будь это настоящий ягуар, они бы спуску не дали…

И впервые в душу Эдгара закралось сомнение, а действительно ли Та-что-приходит-по ночам виновна в смерти Огюста Дюрана?

Оставив старого ньора, он написал записку Бенье с просьбой проверить в полиции отчёт о смерти Огюста Дюрана на предмет всяких странностей и отправил её сыщику с извозчиком. В этой истории тоже стоило разобраться.

Но кроме этого сегодня Эдгара ждало ещё множество дел, которые необходимо успеть, не считая приготовлений к помолвке. Нужно посетить скобяную лавку, заехать к портному, и просмотреть бумаги, которые он взял у мсье Бланшара. Но слова старого ньора засели в его душе червём сомнения и не давали покоя. В итоге Эдгар бросил все дела и, поймав извозчика, направился прямиком на Высокий Вал в «Гортензию», где обретался всё это время его дядя Шарль с сыновьями.

Садясь в коляску, Эдгар непроизвольно обернулся. Показалось, кто-то смотрит ему в спину, да так, что даже под палящим альбервилльским солнцем у него холодок пробежал по позвоночнику. Но улица была пуста. В саду соседнего дома слуга монотонно орудовал граблями, убирая старую траву, и больше никого не было видно. Эдгар мысленно ругнулся: слишком уж многое стало казаться ему подозрительным, совсем, как его отцу. И это начинало раздражать.

Дядю Шарля он нашёл в борделе через дорогу от гостиницы. В сигарном дыму, за столом, залитым ромом и сарсапариллой*, тот резался в карты с сыновьями и ещё двумя мсье, по виду — завсегдатаями заведения.

*сарсапарилла — слабоалкогольный газированный напиток, популярный в Северной Америке. Что-то среднее между пивом и квасом.

— Что? Дубина ты! — орал дядя Шарль, швыряя карты так, что они падали на стол со щелчком. — Сожри меня аллигатор, но твоя опять взяла!

— Да ты, поди, мухлюешь, братишка, — кузен Грегуар стукнул ладонью по столу и, навалившись грудью, потянулся вперёд, глядя на то, как Марсель — его младший брат — вскрывает карты.

— Сам ты мухлюешь, — криво усмехнулся Марсель, выкладывая тузов.

Эдгар окинул взглядом своих родственников. Сколько они уже здесь? Казалось, они неделю не выходили из-за этого стола: красные глаза, подёрнутые безумием, хриплые голоса и щетина на лицах…

Бордовые шторы прятали дневной свет, а от дыма Эдгару и вовсе показалось, что он попал в ад — аж глаза щипало. Девицы, завидев нового посетителя, двинулись, было, навстречу, нацепив обольстительные улыбки, но резкий жест отказа быстро охладил их пыл.

— Мне надо с тобой поговорить, — Эдгар наклонился к дяде.

— Ну так говори, — бросил Шарль коротко.

— Не здесь. На улице.

Дядя встал неохотно, прихватил бутылку с ромом, и они вышли на свежий воздух. На улице внешний вид Шарля показался Эдгару ещё более удручающим. Мятый костюм, всклокоченные волосы, впалые щёки и пистолет, торчащий из кобуры…

От яркого солнца дядя Шарль прищурился, потёр слезящиеся глаза, а затем приложился к бутылке, как к единственному лекарству от всех болезней. Он достал из кармана засаленный кисет, и Эдгар, было, подумал, что это снова «чёрная пыль», но нет, это был всего лишь толчёный табак. Шарль засунул его в обе ноздри, шумно втянул воздух и чихнул так, что на коновязи всполошились лошади.

— Мозги прочищает, — пояснил он, тряхнув кисетом.

Эдгар молча наблюдал за дядей — если так дальше пойдёт, то не нужны никакие злые духи, чтобы их семейство окончательно спятило. Шарль вынул сигару и принялся шарить по карманам в поисках спичек.

— Может, не стоило спускать последнее здесь? — спросил Эдгар, кивнув на красные двери, и протянул ему спички.

— А ты мне не святой отец.

— Ну… Дело, конечно, твоё.

Эдгар пожал плечами и подумал, что это странно: он печётся о делах плантации, которая ему даром не сдалась, а дяде плевать на всё, хотя это его дом. Шарль раскурил сигару и, выпустив облако дыма, спросил наконец:

— Так чего ты хотел?

— Расскажи мне, как умер отец, — спросил Эдгар, отступая в тень навеса и разглядывая облупившийся фасад гостиницы напротив.

— Сто раз же рассказывал, или ты всё перезабыл?

— Что-то не сходится, — коротко бросил Эдгар. — Кто точно его нашёл? Ты?

Шарль отшвырнул носком сапога пустой кокосовый орех и ответил: