– Неужели даже в одиночестве тебе не хочется тепла? Тепла рук самого близкого, самого любимого человека? Его тёплого взгляда? Его присутствия?

– Любимого человека? Ха-ха! – рассмеялся мужчина. – Ну-у-у, только если мамы. Мама. Она уже никогда не приласкает меня. Да и не было у неё времени на эти телячьи нежности. Работала. Всегда была у неё работа! Потом спала. А мы ходили тихо-тихо, чтобы не разбудить её! Сами себе были предоставлены. Отец иногда жалел. Конфеты приносил, пряники сладкие. Частенько ремнём воспитывал, когда мать бегала к нему жаловаться на нас. Потом по голове гладил, прощения просил.

– Тему мы затеяли странную. Мне захотелось поделиться с тобой. Поделиться тем, что последнее время так мучает меня. Всё чаще хочется, чтобы меня кто-то обнял, прижал к себе, пожалел… Я иногда представляю себе, как это должно происходить! Мечтаю об этом. Тоскую. Да-а-а! Что-то понесло меня… наверное, это вино. И особенно после вина, когда раскрывается каждая клеточка, хочется кого-то обнять самой. Прижать к себе. И почувствовать, что это притяжение обоюдно…

– Вино? По бокалу вина на ночь – разве это причина для тоски? Смешно. И ностальгия! У меня никогда не бывает ностальгии. Ну прошло и прошло. Забываю тут же! Не комплексую. И ни от кого ничего не жду.

– Да, ты же мужчина. У мужчин другая психика.

– Ты знаешь, когда-то мне тоже хотелось ласки, тепла, прикосновений. Давным-давно. Но… пришлось добиваться всего в этой жизни, не расходуя себя на ласки и прикосновения. Со мной жизнь обошлась не очень просто. И я прощаю ей всё. И благодарю её за то, что есть. Всё заработано своим трудом. Без помощи чьей-то. И я горжусь этим, что не пришлось унижаться, просить, умолять. А всё остальное – переживу как-нибудь… Да и многое уже и позади!

– А меня всегда обнимали в детстве. Мама. Прижимала меня к себе, когда кто-то обижал. Помню, реву в её широкую юбку, потом вытираю слёзы об неё же – и уходят все боли и горе. Запах рук, гладивших мою горемычную голову, запах юбки, пахнущей ветром и солнцем, никогда не оставляли меня. Когда мне совсем плохо, я вспоминаю этот запах. Он сам приходит в минуты уныния и беспомощности. Мама… никогда не забуду её губы, которые целовали меня в щёки, в лобик на ночь. От мамы всегда пахло духами. Лёгкими, воздушными, как лето. Её волосы прикасались к моему лицу, и становилось так спокойно и надёжно! Отец стеснялся быть ласковым. Но однажды, засыпая, я почувствовала, как его шершавая твёрдая рука легла на мой лоб. Я узнала её. Он проверял, есть у меня температура. А потом прикоснулся губами. Они были прохладными, твёрдыми и сухими. От папы пахло табаком. И так мне это запало в душу! Стало так спокойно! Как будто с меня сняли все обиды и горечи. Мне не хотелось, чтобы папа отходил от меня. Он был сильным. Я чувствовала защиту и покой.

– Н-да… Мне не пришлось этого испытать. Отец иногда трепал по затылку, говорил: «Расти, расти и не грусти». Вот и не грущу! Давай ещё по бокальчику. Что-то воспоминания нахлынули… Ну ты даёшь! Разве не совестно так растрепать душу человеку?

– Когда мы поженились, всегда спали в обнимку. Просто не могли существовать друг без друга. Умещались на самом маленьком пространстве, лишь бы быть вместе! Сейчас – нет. Каждый на своей половинке. Под своим одеялом. На своей подушке. Ни поцелуев, ни всякого-разного давно уже нет! Просто любовь. Другая любовь. И необходимость – огромная как никогда! Жалости нет, ни в коем случае! Но столько тепла и благодарности, что мы рядом, вместе, навсегда!..

– Мы тоже. И постоянно целовались. Постоянно! И не надоедало же!

– Сейчас не целуетесь? Ой, прости…

– Не с кем… А иногда так хочется поцелуев! Именно поцелуев! Страстных! Горячих. Взасос! Как в молодости. Просто целоваться, прикасаться губами к губам, ощущать друг друга. Это было так здорово! Но… всему своё время. Увы. Жизнь иногда жестока! И она очень скоро бежит. Всё уходит в прошлое. Не вернёшь. А иногда представляю ту страсть, которая была настоящей. И желаю её.

– Да-а-а, время неумолимо. Я вот тут читаю разные материалы, которые нужны для работы. Так вот. Без тактильных ощущений человеку жить сложно. Без прикосновений, без ласки. Без «обнимашек», как говорится. Моя мама сейчас мало что понимает. Она больна. Она не узнаёт меня. Я для неё чужая, никто! Но! Когда я подхожу к ней и обнимаю, прижимаю к себе, глажу по голове, держу за руки – я не узнаю её, свою маму! Она вся оживает, светится, её холодные руки становятся мягкими и тёплыми, глаза ясными, щёки горят! Она понимает, что её любит кто-то. А этот кто-то – близкий, самый близкий человек, которого она спасала когда-то от всех невзгод. За которого она молилась по ночам! О котором она думала все минуты, когда была в своём сознании и уме. И мне от этого становится больно, но и тепло, хорошо и грустно. Да. Больно очень! Оттого, что мы уже на грани прекращения всех встреч. Время беспощадно забирает её, уносит от меня. По минутам, по секундам… И я так ценю эти минуты! Не знаю, как переживу расставание. Не знаю…

– Мне нравится, когда меня обнимают дети! Это что-то! Они уже такие взрослые, но как маленькие – льнут, прикасаются своими небритыми щеками к моим щекам! «Безобразие, – говорю я им, – идите брить свою щетину! Вы мне исцарапали лицо!» А они ржут! И ещё поднимают меня на руки!

– Вот! Вот и я о том же! Мои дети всегда меня держат за руки, когда приезжают в гости! Боятся, что я убегу… Льнут ко мне, как будто в моём теле магнит! И ходят за мной по пятам! Это ли не высшее блаженство?! И воспитывают. Понимаешь? Они меня воспитывают, учат жизни. Оберегают, как маленькую!

Я вспомнила этот разговор и вдруг поняла всей душой, чего так не хватает Розе! Её никто никогда не обнимал, не прижимал к себе. Может быть, мама в редкие минуты, но не думаю, что это было часто!

Китайская поговорка гласит: «Если кошку не гладить, у неё хребет рассыплется». Вот и с человеком так же: если его не гладить, не прижимать к себе, его душа рассыплется. Я думаю так. И знаю, что если человека легонько взять за кисть руки, то у него замедлится ритм сердца и понизится кровяное давление, человек успокаивается. Я часто беру собеседника