– Вы неправильно поняли, – попыталась увильнуть от гнева директрисы сестра Раира. – Я находилась под впечатлением от начитанности Блед… леди Инари и просто не успела вовремя среагировать на замечание сестры Иллиры.

– Не успели среагировать? – ухмыльнулась наставница. – Уж не хотите ли вы восстановить былую сноровку посредством тренировок с господином Ифлором? Могу устроить.

Почтенная дама побледнела от такого предложения.

Наш преподаватель физкультуры был фанатом своего дела. Он не знал, что такое боль и отсутствие сил. Мне нравились его уроки. Он никогда не делал никому поблажек и никого не выделял. Бледная Моль отжималась наравне с другими девушками. И как бы те ни орали, что не обязаны выполнять эти адские задания, на специальной площадке за главным зданием каждая находилась до последнего выполненного упражнения. В программу физической подготовки входили отжимания, приседания, пробежка, полоса препятствий, сооружение палаток и приготовление еды в полевых условиях.

Конечно, многие воспитанницы были недовольны этими уроками и неоднократно жаловались либо пытались сорвать учебный процесс. Понятное дело, что никто не откликался на их стенания, а вместо помощи и отмены занятий у господина Ифлора следовало наказание. И трижды были глупы те, кто решал им отделаться. Ибо наказание, назначенное учителем, – это помощь в оборудовании полосы препятствий, а также бег на дальние дистанции.

Как объяснял учитель Ифлор, никто не знает, что предстоит нам в будущем, поэтому его задания могут пригодиться не только в мирное время, но и стать полезными во время войны. В общем, испуг сестры Раиры был вполне понятен.

За этими размышлениями я и не заметила, как в класс вошла Виктория. В ее руках покоился увесистый том, о котором я вела речь.

– Инари, будь любезна повторить страницу и абзац, – выхватывая из рук девушки книгу, попросила наставница и уже громче добавила: – Не мне, сестре Иллири.

Пока я переводила взгляд с одной женщины на другую, матушка Гелла ловко всучила томик провинившейся сестре Ордена Магнолии.

– Страница четыреста восемьдесят шесть, пятый абзац, – стараясь не обращать внимания на дрожащие руки сестры Иллиры, произнесла я.

Мой гнев давно схлынул, а жажда справедливости утихла. С одной стороны, я жалела о своем порыве, а с другой, прекрасно понимала: показательное наказание этих сестер Ордена приведет к тому, что таких девушек, как Бледная Моль, станет меньше. Женщины поостерегутся вымещать свою злость на воспитанницах, которые ни в чем не повинны.

– Зачитайте вслух абзац, указанный леди Инари, – потребовала директриса.

– Я никогда не боялся боли или смерти. Меня не страшила мысль умереть за родную землю. Мысленно я просил прощения у своего императора за проигрыш и позор. Попасть в плен и оставить солдат без опоры, разве могло случиться что-нибудь хуже? – дрожащим голосом зачитала сестра Иллира и, видимо, подбодрившись тем, что пока не было речи о женщине, намного живее продолжила: – Но все изменилось.

Сестра запнулась и замолчала.

– Это все? – изогнув бровь, спросила матушка Гелла.

– Нет, – на выдохе ответила сестра Иллира и, облизав пересохшие губы, прочитала следующее: – Появилась она. Позже я неоднократно мысленно возвращался к тому времени, которое провел в клетке. Служанка с низко опущенной головой, в длинном платке, не смеющая поднять глаз. Откуда она взялась здесь: в царстве кошмаров и сотен мужчин? Почему помогла мне? И почему внезапно исчезла? Вы спросите, искал ли я ее? Я отвечу, что нашел лишь ее тень. Победа на переправе Трех Путей – это ее заслуга.

В классе воцарилась мертвая тишина. Все обдумывали услышанное, а сестра Иллири громко сглотнула и закрыла книгу.

– Думаю, не стоит объяснять, кому принадлежат данные слова, – подытожила директриса, – Сестра Иллири, через полчаса жду вас в своем кабинете. Свободны.

– Да, – только и сумела выдавить женщина и, торопливо склонившись, попятилась к двери.

– Для леди Инари экзамен закончен. Высший балл, – провожая хмурым взглядом провинившуюся, заявила наставница. – Для остальных экзамен продолжится через десять минут. Покиньте класс все, кроме леди Инари и леди Виктории.

Первой, кто побежал к дверям, была сестра Раира.

– Куда вы? – остановила ее матушка Гелла. – Я обращалась к воспитанницам.

Томительно тянулись минуты. Водоворот из поклонов и шуршащих юбок, казалось, никогда не кончится. Я сгорала от любопытства, но внешне стояла с невозмутимым лицом. Даже попытку Виктории взять меня за руку отклонила с вежливой улыбкой и отступила на шаг.

– Я упорная, – так тихо, чтобы услышала только я, прошептала она и встала за моим правым плечом. – Однажды ты захочешь протянуть мне руку. Я верю в это.

– Жизнь непредсказуема, – пожала я плечами.

– Девушки, прежде чем перейти к главному, мне хотелось бы похвалить каждую из вас, – начала директриса, когда за последней воспитанницей захлопнулась дверь. – Леди Инари за настойчивость и колоссальную память, а вас, леди Виктория, за самоотверженность и упорство.

Если с последним определением характера девушки я была согласна, то не понимала, почему наставница приписывает ей самоотверженность. В чем она заключалась?

– Неужели вы возомнили себя Богом? Моя дорогая, о ваших шалостях и самоуправстве не знает только ленивый. И вы получите то, чего заслуживаете. – Суровый взгляд матушки Геллы был направлен на сестру Иллири.

Та побледнела, ее руки мелко задрожали. Сестра Раира быстро отошла от своей коллеги. Судя по всему, от меня что-то утаили. И тем, кто промолчал, была именно Викки.

От наставницы не укрылось движение сестры Раиры, и на лице директрисы появилась гримаса отвращения.

– Вы обе приложили руку к порче званого ужина в честь дня рождения леди Инари, приказав подать ей непригодные для употребления блюда. И продолжаете это делать, когда воспитанница принимает пищу не в столовой.

Откуда она об этом знает? Ведь об инциденте в Голубой гостиной я матушке Гелле так и не рассказала… И да, когда я ела в своей комнате, мне неизменно приносили пережаренную, а порой и вовсе горелую пищу с неимоверным количеством соли и пряностей. Но я упорно не жаловалась.

– Пощадите! – падая на колени, взмолилась сестра Раира. – Клянусь, об обедах леди Инари мне неизвестно!

– Помолчи, – скривилась наставница. – Девушки, сегодня я предлагаю каждой из вас назначить наказания для своих учителей. Леди Виктория, вы определите наказание для сестры Раиры. Инари, ты для сестры Иллири.

С губ несчастных сорвался стон. Ни одна из них не ожидала подобного. В том числе и мы с Викки.

– Но прежде я хочу, чтобы вы взвесили свои решения и хорошенько все обдумали. Поэтому даю вам время до вечера. – И, не дав нам ничего ответить, громко позвала: – Адари!