Я указываю на стену, где висит рекламный плакат.

– Но… неужели бесплатно?

– У него это всегда бесплатно. Для новых клиентов.

Диетолог встает и с каменным лицом указывает моей матери на боковую дверь. Она благодарит его и спешит пройти в процедурный кабинет. Макрози испепеляет меня взглядом, прежде чем последовать за ней.

– Ну как, неплохо я всё устроил? – говорю я медведю, который тихо лежит у меня на коленях внутри скатанной куртки, как сосиска в хот-доге.

– Очень рад, что ты так собой доволен, – говорит он сквозь зубы. – Пока ты занимался грабежом, я размышлял. В то, что Борис умер от травм, я не верю. Его убили, потому что он собирался нам помочь.

– Как?! Но кто?

– Те, кто арестовал твоего отца. Те, кто хотят получить обратно мой чип, чтобы я не мог им помешать.

– «Нокс-Ноктис»?

Он выглядывает из куртки.

– Теперь ты тоже читаешь мои мысли?

– Нет, просто вы вчера об этом говорили.

– Я боюсь одного: они используют дух Бориса против нас. Вот для чего они оставили ему чип. Но в этом есть и преимущество…

Он замолкает и тревожно поводит носом.

– Преимущество?

– Борис приведет нас к ним в обмен на свою дочь.

– Вы уверены?

– Я уверен только в одном: у нас очень мало времени. Осталось всего двадцать четыре часа, чтобы спасти твоего отца и разрушить Аннигиляционный экран.

– Почему только двадцать четыре часа?

– Потому что метеосводка не дает больше.

Я прошу объяснить.

– Разве ты не слышал прогноз погоды, когда ехал с матерью в машине? Шторм завтра утихнет, и поиски по всему Лудиленду возобновятся. Найдут мое тело, извлекут чип… Я умру окончательно, и ты останешься один.

Мое сердце сжимается, рука сама опускается на голову медведя и гладит его.

– Приятно, – бормочет он неожиданно кротким голосом.

Мои пальцы замирают. Впервые я чувствую, что он размяк.

– Я уже свыкся с этой чертовой плюшевой игрушкой, – говорит он еле слышно. – Не надо… Я больше не хочу умирать, Томас. Не хочу покидать это уютное место… Однако я должен следовать Закону эволюции…

Я снова глажу его по голове. Он раздраженно отталкивает мою руку и принимает независимый вид.

– Нельзя всё пускать на самотек! Как только Бренда приедет, отправляйся с ней в банк!

– В какой банк?

– Инвестиционный интернет-банк Объединенных Штатов, площадь Леонарда Пиктона. Нечего смеяться! Это отделение на другом конце города выбрала моя жена. Называть шоферу такси мое имя в качестве адреса – это последнее удовольствие, которое у нее осталось.

И он прибавляет решительно:

– В моей ячейке вы найдете всё необходимое, чтобы освободить твоего отца и решить наши проблемы.

Мучительное ощущение надежды пополам c недоверием снова охватывает меня. Я пытаюсь расспросить его, но он отвечает, что больше не может разговаривать. Ему надо экономить силы, чтобы восполнить энергию для предстоящих действий.

Я снова заворачиваю его в куртку и несколько минут размышляю о последних событиях. Потом Макрози и моя мать выходят из кабинета. Она выглядит мрачной, а он – наоборот, уверенным. От страха, что он рассказал ей о шантаже, у меня холодеет в желудке. Но нет. Доктор озабоченно объясняет мне, что моя мать сильно переживает из-за моих безрассудных выходок. Это привело к серьезному нарушению обмена веществ, и лучшей антивозрастной терапией для нее будет мое разумное поведение, поскольку я уже почти подросток.

Я смотрю на него с вызовом и выдерживаю его взгляд. Если он надеется, что чувство вины сделает меня ручным, то сильно заблуждается.

Дверь отделения снова открывается, и на пороге возникает Бренда. Я встаю, обалдев от восторга. На ней классный строгий костюм – пиджак и юбка, на лице – парадный макияж, в ушах – серьги, а волосы уложены в пучок, как у матери семейства. Вот только кроссовки ни к селу ни к городу. Она, видно, привыкла быть топ-моделью одной части тела: когда ее ноги снимают для рекламного ролика, обо всем, что не попадает в камеру, она забывает. А сейчас наоборот.

– Я доктор Логан, приятно познакомиться.

Она пожимает руку матери, потом диетолога, потом мою, улыбаясь мне светски и одновременно доверительно.

– Значит, ты мой новый пациент? – продолжает она, и я вижу ее слегка остекленевший взгляд. – Я твой персональный диетолог, можешь называть меня Брендой.

– А я – Томас. Здравствуйте, Бренда. Очень рад.

Мы великолепно исполняем дуэт Умников. Я продолжаю наблюдать за матерью. Она явно не узнает соседку из дома напротив. Мать так ненавидит нищий пригород, в котором нам приходится жить, что в упор не замечает ни окрестностей, ни людей.

– Поцелуемся по случаю знакомства? – предлагает Бренда.

Я не возражаю. Она пользуется моментом, чтобы шепнуть:

– Твоя липосакция – просто блеск. Но ты мне нравился больше, когда не был таким красавчиком.

Она отстраняется, просит извинения за следы от помады и размазывает их по моим щекам, наводя румянец. Я не сопротивляюсь, воодушевленный и раздосадованный одновременно. Как может взбудоражить одна-единственная фраза! «Ты мне нравился больше, когда не был таким красавчиком». Ладно, буду считать это комплиментом: она не только называет меня красивым, но и признает, что я нравился ей и раньше.

– Вы знаете, как найти общий язык с подростком, – с горечью замечает мать. – Обычно он не идет на контакт.

– Увожу его, чтобы пройтись по магазинам, – отвечает Бренда согласно моей инструкции по телефону. – Это хороший способ как следует познакомиться. К тому же выбор одежды очень важен для формирования нового отношения к телу, если мы хотим, чтобы его вес стабилизировался.

Диетолог поднимает бровь. Мой холодный взгляд напоминает ему, что в его интересах не вякать. И он затыкается.

– Но… а как же коллеж? – беспокоится моя мать.

– Всё под контролем, – успокаивает Бренда. – Когда он научится правильно питаться, он быстро нагонит пропущенное. А пока не стоит его утомлять.

Мать с облегчением кивает, избавленная от необходимости решать, что для меня полезно. Теперь она может заняться другими вещами. Более важными.

– Я буду в своем кабинете в казино, если вдруг понадоблюсь, – говорит она, протягивая свою визитную карточку Бренде. – Томас, я позвоню, когда твой отец вернется. Будь умницей. И не трать много.

– Не беспокойся, мама, это включено в стоимость курса, – говорю я, обернувшись к доктору Макрози.

Пожелав удачного дня, диетолог с воодушевлением распахивает перед нами дверь.