– Красота какая! – восхитилась Женя.

Держась обеими руками за локоть Сергея, она осторожно подошла к обрыву, посмотрела вниз и тут же отпрянула, выдохнув:

– Высоко…

– Уровень пятнадцатого этажа современного дома, – объяснил Сергей, – или немного выше.

Какая-то стремительная светлая полоса промчалась под самой поверхностью темной воды. Женя показала рукой.

– Что это?

– Сиги, – объяснил Сергей, – хороший косяк. Здесь рыбы много. Завтра, если повезет, наловим и будем коптить. Попробуешь – поймешь, что на самом деле лучше ничего и быть не может.

Они начали спускаться с вершины к машине. Сергей продолжал рассказывать.

– По русской традиции вся рыба делится на красную, серую и белорыбицу. Красная – понятно; серая считается сорной: окунь, ерш, плотва, язь, тот же карась и прочее. Белорыбица – это то, что на Руси испокон века считали лучшей и самой вкусной рыбой – сиг, нельма, хариус, омуль, пелядь, осетр, разумеется, а еще ряпушка, корюшка, снеток…

Сергей посмотрел на Женю.

– Не утомил?

– Наоборот, с интересом слушаю.

Сели в машину и осторожно стали спускаться с вершины, огибая сосны. Вскоре выехали почти к самой воде на небольшую площадку между двумя утесами. Женя подошла к краю берега и наклонилась – тут же от нее веером разбежалась стайка мелких рыбешек.

Сергей вытаскивал из автомобиля багаж.

Перед тем как отправиться в эту поездку, Женя заскочила в свою квартиру, взяла кое-что, не зная точно, куда они направляются. Просто положила в спортивную сумку пару веселеньких маечек, белье на смену, полотенце и косметику. А еще плетеную циновку, на которой рассчитывала позагорать. Хотя какой загар – конец сентября. И кто же знал, что жить придется в лесу. Впрочем, Сергей знал.

Женя наблюдала, как тот достает из багажника сумки, пакеты, мешки, коробки. А он выкладывал вещи на траву и объяснял, специально для нее, вероятно:

– Палатка, надувная резиновая лодка, газовый камин с конфорками, баллон с газом, коптильня, спальные мешки…

Одну сумку протянул ей:

– Твоя одежда.

Женя заглянула внутрь: камуфляжная куртка, такие же пятнистые брюки, пара свитеров – толстый и тоненький, из ангорской шерсти, носки, коробка с высокими кроссовками, похожими на армейские ботинки, со шнуровкой, кепка с ушами, зубная щетка.

– Ты все это специально купил для меня? – удивилась Лукошкина.

– Просто подумал утром, что неплохо бы нам на рыбалку съездить, отдохнуть, заскочил в магазин и взял, что под руку подвернулось.

Под руку ему подвернулось, конечно, как раз то, что нужно было. Женя по-другому представляла себе пару дней отпуска, а потому взяла маечку с портретом Джонни Деппа в роли Джека Воробья. Теперь-то она ее точно не наденет, а то вдруг Сергей подумает, что она фанатка «Пиратов Карибского моря».

Женя переоделась в машине. Облачилась в камуфляжный костюм, обула кроссовки, которые оказались легкими и, вероятно, непромокаемыми, потому что под шнуровкой плотно застегивались на молнию. Затем поправила прическу и макияж, надела кепку и вышла из машины. Сергей к тому времени нарубил еловый лапник, выложил его под сосной и уже ставил на это место оранжевую палатку. Женя бросилась ему помогать.

Первой залезла внутрь, растянулась на мягком полу.

– Теперь я понимаю, почему на моей прежней работе весь коллектив на рыбалку ездил.

Она вдруг вспомнила о Михал Михалыче и вздохнула. Каким бы тот ни был, но все же жизнь ей спас, если верить следователю…

– Отдохни чуток, – сказал, заглядывая в палатку, Сергей, – я сейчас лодку накачаю и, пока светло, что-нибудь поймаю на ужин.

Женя вышла наружу, стояла и смотрела, как он надувает лодку, как садится в нее, отталкивается от берега коротким веслом. Ей очень хотелось его поцеловать, но только помахала рукой. Лодка удалялась от берега, Сергей сидел спиной вперед, и девушка видела, как он улыбается ей.

Вокруг было спокойно и тихо, не слышно было ни птиц, ни каких-то иных звуков, кроме легкого дыхания леса. Воздух насыщен ароматом хвои и водорослей. От этого запаха слегка кружилась голова, хотелось лечь и лежать, ни о чем не думая, а только наслаждаясь тишиной и покоем. И Женя снова забралась в палатку.

Проснулась, когда стемнело. И сразу почувствовала, что воздух стал иным: теперь в нем растворялся запах сгорающих ольховых веток и копченой рыбы. Женя выбралась из палатки и увидела сидящего у костра Сергея. Подошла и опустилась на землю рядом с ним.

– На ужин печеная картошка и копченый сиг, – сказал он.

– Я не верю, – произнесла девушка и поняла, как глупо прозвучало, и пояснила: – Не верю, что это происходит в моей жизни. И что может быть так хорошо…

Дедушка и папа строили дом. Причем дом получался какой-то странный: второй этаж был готов, а первый еще не начали возводить. Дедушка с папой стеклили окна, в стеклах отражалось светлое и почти прозрачное, как папиросная бумага, небо, в котором не было солнца. Женя смотрела на них, задрав голову, потому что второй этаж был очень высоко. Прозрачные облака огибали крышу: Жене казалось, что папа с дедушкой уплывают на них куда-то.

– Поднимайся к нам! – крикнул дедушка.

И тогда Женя увидела лестницу, которая вела наверх. Обычная самодельная лестница из двух длинных жердей, между которыми были закреплены тонкие жердочки-ступени. Вставать на них было страшно – а вдруг не выдержат и обломятся? Как же потом спустятся и дедушка, и папа?

– Поднимайся к нам! – крикнул отец.

Она ступила на первую жердочку, потом на вторую. Посмотрела наверх и увидела, как высоко ей придется карабкаться, но все равно стала подниматься. Ступеньки сгибались под ее подошвами и скрипели.

– Не бойся, – в гулкой тишине прозвучал голос деда, – здесь не так страшно.

Скрип-скрип, скрип-скрип… – торопили Женю ступеньки.

Снова посмотрев вниз, она увидела, как высоко уже забралась. Внизу был город – улицы, по которым неслись куда-то автомобили, дома с горящими окнами, за которыми прятались чужие жизни.

– Давай, давай! – крикнул отец.

Скрип-скрип, скрип-скрип, – продолжали гнуться жердочки…

Женя открыла глаза. Скрип продолжался. Она лежала одна в спальном мешке, Сергея в палатке не было. Женя подползла к пологу и выглянула в светлеющее пространство. Над водой застыл белый туман, из которого к берегу приближалась черная просмоленная лодка, в которой кто-то сидел, работая веслами.

– Скрип-скрип, скрип-скрип… – надрывались несмазанные уключины.

Перед самым берегом мужчина перестал грести. Лодка ткнулась носом в землю. Незнакомец поднялся и спрыгнул на берег. Посмотрел на палатку и на выглядывающую из нее Женю. Потом стал привязывать веревкой нос лодки к колышку, воткнутому в край берега.