– Да они что, белены переспелой объелись! – громко произнес Вадим.

– Старик говорит – ты всех спас, разбил варягов, убил их главаря и захватил большую добычу, – с улыбкой продолжил перевод Павел, – ты хороший вождь.

Такой поворот событий никак не входил в планы Вадима, и он решил действовать.

– Так, дорогие мои друзья, – он встал, – хватит тут балаган разводить. Ни к чему все это – пустое. Паша есть законный сын Конди, признанный лично им, ну и всем родом, – он говорил по-словенски, но, кажется, его понимали.

Вадим обвел присутствующих пристальным взглядом.

– Только он, – Вадим указал на друга, – должен стать новым главой рода.

Вепсы неодобрительно зашумели. Вадим почувствовал возбуждение и сам не заметил, как перешел на москальский.

– И хватит дискутировать! – резко произнес он, – Парламент – это, конечно, хорошо. Демократия и все такое, но здесь не тот случай. Все предельно ясно и понятно. Урны вскрыты, бюллетени подсчитаны. Павел президент, однозначно.

Собравшиеся притихли, благоговейно внимая его непонятной речи. Вадим по их глазам понял, что сморозил что-то не то, а когда нойда Капс изрек два коротких отрывистых слова, вепсы загалдели вновь.

– Ты чего им по-русски плетешь, у них сейчас будет культурный шок, – шепнул другу Павел.

Вадим понял свою ошибку.

– Спокойно! – попытался угомонить вепсов новгородский десятник, подняв обе руки вверх, и, вновь перейдя на словенский, добавил: – Я состою на службе новгородского князя Боривоя и не могу принять вашего предложения, да и не хочу. Не хочу!

Вадим сел. В наступившей тишине со своего места медленно поднялся нойда. Он громко стукнул посохом и произнес:

– Все слова сказаны. Пора решать.

Зависть застилает глаза – это мука,

Наказание для слабых.

Порки, двоюродный брат Конди по матери, староста Кангаша, был раздражен, как никогда. Старейшины медвежьего рода выбрали не его. Хотя он сам снял свою кандидатуру, но сделал он это с тайным умыслом. Кто, как не он, был достоин возглавить весь род? Ну конечно же не этот молокосос, невесть откуда взявшийся со своими дружками. Хорошо еще, что один из них сгинул. Но остался другой – Вадим. Вот его стоило опасаться, особенно после его выдумки при обороне Каргийоки.

От всех этих мыслей Порки распирало, как бочонок с хорошо забродившей брагой.

– Глупцы, – в сердцах произнес он, – сожри их лемби… тьфу!

Его люди, возвращающиеся после избрания Павла и трехдневного пира по этому поводу, услышали слова Порки – услышал и Ёлла, его сын. Он поравнялся с отцом и заглянул ему в глаза.

– Ты что-то сказал, отец?

– Глупцы, – повторил Порки, – старые пердуны.

– Отец, зачем же ты сам отказался? – недоуменно спросил сын и тут же получил смачную затрещину.

– Молчи уже, будешь меня тут учить…

Ёлла не обиделся, но почесал ушибленный затылок. Староста Кангаша ускорил шаг. Они были уже близко к дому. Ему хотелось побыстрее добраться и обнять свою любимую жену. Он знал, он верил, что его мудрая Койва подскажет, поможет найти верное решение. Обида нестерпимо щемила сердце.

Когда солнце перевалило зенит, небольшой отряд вошел в родной Кангаш. Оставив сына распрягать единственную бывшую с ними телегу, на которой они возили в Каргийоки подарки, Порки вошел в дом. Жена встретила его за накрытым столом. Но есть он не стал, лишь выпив квасу, он тут же отошел от стола и присел на супружеское ложе.

– Он? – тихо спросила Койва, присев рядом.

– Он, – зло ответил муж.

Она придвинулась ближе и положила голову ему на плечо, обняла.

– Ты так долго этого ждал, – вкрадчиво начала она, – а этот вообще неизвестно откуда взялся.

– И еще его дружок с ним, забери его Калма!

– Тише, тише, Порки, – успокаивала жена, разглаживая его светлую шевелюру, – не поминай богиню смерти.

– Щенки, – не унимался вепс, – и надо было этому старому пердуну Конди усыновить его. Да откуда они вообще взялись на нашу голову?

Койва взяла мужа за шею, притянула к себе и поцеловала в бородатую щеку. Затем склонилась к его уху и тихо прошептала.

– А кто решил, что он бепся? Может, он и не нашей крови – чужак. Может, они обманули старого Конди?

Порки немного отстранился от жены и пристально посмотрел ей в глаза. Койва, увидев смятение и нерешительность в его взгляде, добавила заговорщицки:

– Он не наш, я тебе точно говорю. А твой брат слепец, раз не увидел обмана. Он пришлый – он не бепся!

Порки понял, куда она клонит. Он отстранил ее и, высвободившись из объятий, резко встал.

– Что же ты мне теперь прикажешь делать?

– Если ты докажешь, что он чужак и обманывает старейшин, – мягко ответила Койва, – то Юмал даст тебе силы и никто не посмеет упрекнуть тебя. Испокон веков в нашем роду не было такого позора, чтобы бепся управлял чужак.

Староста Кангаша обернулся и опустился перед ней на колени:

– С ним же этот словен – победитель варягов, – он на секунду замер, глядя на ее ласковую улыбку, – хотя он служит новоградскому князю и скоро уйдет, – сам себе ответил Порки.

– Это будет прекрасный момент, – вкрадчиво произнесла жена.

Но вепс, будто что-то вспомнив, опять вскочил, поднявшись с колен.

– Но Конди обещал князю сотню воинов, а их должен повести глава рода….

Койва легко поднялась с ложа и подошла к мужу. Она игриво склонила голову набок и тихо произнесла:

– Значит, надо раньше.

Их тайный совет продолжался еще несколько минут, после чего в дом вошел Ёлла, и Койва, отстранившись от мужа, тут же поспешила накормить их единственного наследника.

Порки вышел во двор, становилось прохладно. Он сел на крыльцо и стал перебирать в памяти всех, на кого можно было положиться в Кангаше, чтобы осуществить такое серьезное дело.

Через два дня верные люди ему доложили, что новый глава медвежьего рода вместе со своим дружком словенином почти каждый вечер навещает старую Коди. Они якобы приходят к ней едва стемнеет и задерживаются допоздна. Ходят всегда вдвоем, без охраны. Подслушать, о чем ведется разговор в шалаше шаманки, не удалось, как ни старались.

* * *

На этот раз Порки не стал советоваться с женой. Он отважился принять решение самостоятельно. Собрав десяток особо преданных человек, он тайно выступил по направлению к Каргийоки. В последний момент он хотел было взять с собой сына, но передумал.

К вечеру, пройдя священную рощу Хиден, вепсы во главе с Порки, охватили жилище Коди полукольцом, оставаясь на приличном расстоянии, дабы не выдать своего присутствия. Смеркалось. Темные плащи кангашцев надежно укрыли их в засаде.