две спецоперации. И каждая требует полной отдачи. Людей вот только почему-то не удвоилось. Сколько было, столько и осталось.

Ковалев почувствовал, что снова заводится, и замолчал, зло попыхивая сигаретой. Овсянникова глядела на него с сочувствием.

— Так точно, товарищ полковник, — приняла решение старший лейтенант. — Есть отрабатывать «Лесополосу».

— Вот сразу нельзя так было? Обязательно выдрючиваться? — досадливо поморщился Александр Семенович.

— Разрешите личную просьбу?

Ковалев, вместо ответа, лишь устало махнул рукой, проси, мол.

— Александр Семенович, можно сделать так, чтобы о моих дежурствах не знал капитан Витвицкий? — тихо, словно нашкодившая школьница, попросила Ирина и осторожно посмотрела на полковника.

* * *

Капитан Витвицкий в это время шел по коридору рядом с директором семнадцатой автобазы.

— Конечно, любое содействие, товарищ капитан, — говорил на ходу директор. — Вот только не совсем понимаю, чем мы вам можем помочь.

Он остановился возле двери с табличкой «Отдел кадров», толкнул дверь и широким жестом пригласил капитана войти.

В кабинете пахло картоном и варено-копченой колбасой. Из-за стола навстречу Витвицкому поднялась упитанная тетка с высокой прической.

— Это Вера Михайловна, наш кадровик, — представил директор и кивнул на Витвицкого. — А это капитан Витвицкий из милиции.

— Виталий Иннокентьевич, — вежливо улыбнулся тетке капитан.

— Очень приятно, — немного заискивающе отозвалась Вера Михайловна.

— Так какого рода содействие от нас требуется? — Снова повернулся к Витвицкому директор.

— У нас проходит проверка по всем транспортным предприятиям области, — спокойно принялся объяснять капитан. — Для начала я бы хотел ознакомиться с личными делами ваших водителей. Это возможно?

— Конечно. — Кадровичка кивнула на стоящий вдоль стены солидных размеров шкаф, полки которого были уставлены папками. — Вон шкаф. Знакомьтесь.

— Простите, а которые полки с водительскими анкетами? — уточнил Витвицкий.

— Все, — легко отозвалась Вера Михайловна.

Витвицкий по-новому поглядел на стеллажи, оценивая объем бедствия. Потом перевел взгляд на кадровичку — вдруг женщина шутит? Но та явно не шутила, да и вообще сомнительно было, что она обладала чувством юмора.

Капитан подошел к шкафу, остановился в растерянности, не зная, с чего начать, и потянул на себя первую попавшуюся папку. Кадровичка наблюдала за Витвицким с сочувствием. Наконец сжалилась:

— Может, вас что-то конкретное интересует? Вы спросите.

Витвицкий поставил на место папку и с благодарностью поглядел на женщину.

— Среди ваших водителей судимые есть? — спросил напрямую. — Или, возможно, у кого-то из них родственники с психическими заболеваниями, передающимися по наследству?

Кадровичка крякнула и переглянулась с директором. Оба посмотрели на Витвицкого: не шутит ли?

— Ну и вопросы у вас, товарищ капитан. — Директор первым справился с чувствами.

— У нас психов нет, — сказала кадровичка с такой обидой, будто речь шла о ее родных детях.

— Не психов, — поправился Виталий Иннокентьевич.

— Говорю же, — сердито отозвалась Вера Михайловна. — Не, бывают такие, которые за воротник закладывают и по пьяни бузят. Вон Потапов по пьянке в милицию попал недели две назад. Но только это не на работе. Что они там в свой законный выходной делают — не мое дело. А так у нас все сотрудники нормальные.

— Вы уверены?

Кадровичка фыркнула и кивнула на шкаф.

— Не верите, проверяйте.

* * *

На кладбище Чикатило вернулся к вечеру, когда спала дневная жара. Нашедшие здесь последнее успокоение родственники жены его не интересовали, он шел в противоположную от могилы Одначевых сторону, в дальнюю часть нового кладбища, туда, где у самого забора оставались еще свободные участки. Тут не было пока ни могил, ни памятников, ни оградок, но участки уже разметили.

Андрей Романович направился к тому, возле которого росло высокое раскидистое дерево. Шаг его замедлился, глаза сделались пустыми. Чикатило остановился и какое-то время стоял не шевелясь, глядя на клочок земли рядом с могилами. Затем он медленно, будто пытаясь распробовать ощущение от каждого движения, опустился на колени, лег под деревом и растянулся на земле, примеряясь к месту.

Над головой шелестели на ветру листья дерева, сквозь ветви пробивались лучи заходящего солнца. Но умиротворение не пришло, у Чикатило снова, как днем, неприятно сморщилось лицо.

Он резко встал, оглядел могилы, бросил взгляд на клочок земли под деревом и, словно решив что-то для себя, быстро пошел прочь.

* * *

— Где вы были восьмого марта этого года?

— Я извиняюсь, вы на календарь смотрели? Я, товарищ капитан, дневник не веду, и память у меня самая обыкновенная, что было несколько месяцев назад, не помню, — говорил крепко сложенный мужик лет сорока с наколкой «Север» на правой руке.

Витвицкий устало помял виски пальцами. За день перед ним прошли десятки таких мужиков, похожих друг на друга и отвечающих примерно то же самое на одни и те же вопросы.

— По нашим данным, в этот период вы ездили в Шахты, — сообщал капитан другому дальнобойщику, здоровяку с суровыми чертами лица и серебристыми от седины висками.

— Может, и ездил, — нехотя отвечал тот. — Что я, помню, что ли? Вы по путевым листам сверьтесь, так вернее будет.

Личные дела, заинтересовавшие Виталия Иннокентьевича, разделились на две стопки. В одной лежали папки с анкетными данными уже опрошенных, в другой оставались анкеты тех, с кем он еще не успел побеседовать. Первая стопка росла, вторая редела. Только проку от этого по-прежнему не было.

— Пассажиров по дороге брали? — в который уже раз задавал вопрос Витвицкий.

— Какие пассажиры? По инструкции на маршруте пассажиры не положены, — с легким акцентом отвечал водитель.

Менялись люди, менялись лица, не менялись только вопросы и ответы.

— А если девушка на трассе проголосует?

— И что с того? Я женат. На хрена мне на трассе девушки? — это был стандартный ответ.

Впрочем, иногда случались сюрпризы:

— Ну, вообще, бывает, конечно. За всеми грешки водятся, — неожиданно разоткровенничался темноволосый мужчина — уроженец братской республики. — Особенно когда на дальние расстояния. У нас же большей частью молодые мужики работают. Когда несколько дней кряду за баранкой, хочется походить, полежать, пожрать и, простите, это… баллоны слить.

— Со случайной попутчицей? — уточнил капитан.

— Почему случайной? Ты, командир, як дитятя. Это ж трасса. Там таких попутчиц… Они этим делом промышляют, деньгу зарабатывают.

Витвицкий снял очки и снова потер виски.

— Ну я пойду? — осторожно спросил сидящий напротив дальнобойщик.

Виталий устало посмотрел на мужчину. За окном густели сумерки, а в кабинете стало уже совсем темно.

— Да, — кивнул капитан. — Да, конечно. Спасибо.

Дальнобойщик встал и поспешно вышел. Витвицкий закрыл очередное личное дело. Опять мимо.

* * *

Кладбище манило его теперь как магнитом. Чикатило вернулся сюда с лопатой уже почти в темноте. В густеющих сумерках серая тень его, двигающаяся между могил, почти сливалась с пейзажем. Шаги еле слышно шелестели по дорожке.