– Они здесь! Они здесь, – уверял один голос пискливо.

– А может, они уже дома, – ответил другой, более солидный.

– Нет, если б домой пошли, видно бы было. Там все видно!

– Ну, давай искать!

– Они сюда, они сюда полезли! Вот следы ихние!

– Да, да.

– Вот, вот, они палку тащили.

На полянку выскочили четыре босые ноги. Разведчики и дышать перестали. Босые ноги ходили по линии кустов и осматривали каждый кустик. Митя шепнул в самое ухо Васи:

– Наши идут.

– Где?

– Честное слово, наши!

Вася послушал. Действительно, совсем рядом проходил галдеж десятка голосов, и не могло быть сомнений, что это «наши». Митя вскочил на ноги и заорал раздирающим уши надсадным криком:

– Сережка-а-а!

Двое южан остолбенели сначала, потом обрадовались, бросились к Мите. Но Митя уже не боялся их. Он отбивался кулачками и напористо сверкал глазами:

– И не приставай! И не приставай! Сережка-а-а!!!

Вася выпрыгнул на полянку и спокойно смотрел на врагов. Один из них, дочерна загоревший мальчик с яркими губами, улыбнулся:

– Чего ты кричишь? Все равно в плену. Где знамена? Говори, где? – повернулся он к Васе.

Вася развел руками:

– Нету! Понимаешь, нету!

В это время затрещали кусты, зашумели голоса, и враги бросились в другую сторону.

Митя еще раз заорал:

– Сережка-а-а!

– Что тут делается? – спросил Сережа, выходя на полянку. За ним выглядывала вся северная армия.

– Вот, смотрите! – сказал Вася, развертывая вражеское знамя.

– И наше! И наше!

– Какой подвиг! – воскликнул Сережа. – Какой героический подвиг! Ура!

Все закричали «ура». Все расспрашивали героев. Все трепали их по плечам. Сережа поднял Васю на руки, щекотал его и спрашивал:

– Ну, как тебя благодарить? Как тебя наградить?

– И Митя! И Митя! – смеялся Вася, дрыгая ногами.

Ах, какой это был славный, героический, победный день! Как было торжественно на Мухиной горе, куда свободно прошла северная армия и где Сережа сказал:

– Товарищи! Сегодняшний день кончился нашей победой! Мы три раза ходили в атаку, но три раза враг, вооруженный до зубов, отражал наше наступление. Наши потери страшные. Мы уже думали, что разбиты наголову. С поникшими сердцами мы начали отступление, и вот мы узнали, что доблестные наши разведчики Вася Назаров и Митя Кандыбин на западном фронте одержали блестящую победу!..

Кончил Сережа так:

– Так пусть же эти герои своими руками водрузят наше знамя на вершине Мухиной горы! Нате!

Вася и Митя взяли яркое алое знамя и крепко вдвинули его древко в податливый песок. Северяне оглашали воздух кликами победы. Недалеко бродили растроенные южане. Некоторые из них подошли ближе и сказали:

– Неправильно! Мы имеем право снять!

– Извините! – ответил им Сережа. – Знамя ваше захвачено до четырех часов?

– Ну… до четырех…

– А теперь сколько!? Умойтесь.

Какой это был прекрасный день, звенящий славой и героизмом.

– Нет, пойдем к нам, – решительно сказал Вася.

Митя смутился. Куда девалась его постоянная агрессия!

– Я не хочу, – прошептал он.

– Да пойдем! И обедать будем у нас. А ты скажешь маме, что ты пойдешь к нам.

– Да чего я буду говорить.

– А ты так и скажи!

– Ты думаешь, что я боюсь мамы? Мама ничего и не скажет. А так.

– А ты что говорил. еще утром. там ты что говорил?

Митя, наконец, сдался. Когда же они подошли к крыльцу, он остановился:

– Знаешь что? Ты подожди, а я пойду и сейчас же приду.

Не ожидая ответа, он побежал в свою квартиру. Через две минуты он выскочил обратно, держа в руках знаменитую железную коробку. В ней уже не было ни гнезд, ни диктовых перегородок.

– На твою коробку!

Он сиял розовой радостью, но глаза отводил в сторону.

Вася опешил:

– Митя! Тебя отец побьет!

– Ой! Побьет! Ты думаешь, так он меня легко поймает?

Вася двинулся вверх. Он решил, что это проклятый вопрос с коробкой сможет решить единственный человек на свете: мудрый и добрый, всезнающий его отец Федор Назаров.

Мать Васи встретила мальчиков с удивлением:

– А, ты с гостем? Это Митя? Вот хорошо! Но – ужас! На кого вы похожи? Да где вы были? Вы сажу чистили?

– Мы воевали, – сказал Вася.

– Страх какой! Федя, иди на них посмотри!

Отец пришел и закатился смехом:

– Васька! Немедленно мыться!

– Там война, папа! Ты знаешь, мы знамя захватили! С Митей!

– И говорить с тобой не хочу! Военные должны раньше умываться, а потом разговаривать.

Он прикрыл дверь в столовую, высунул оттуда голову и сказал с деланной суровостью:

– И в столовую не пущу! Маруся, бросай их прямо в воду! И этого выстирай, Кандыбина, ишь какой черный! А это та самая коробка? Угу… понимаю! Нет, нет, я с такими шмаро-возами не хочу разговаривать!

Митя стоял на месте, перепуганный больше, чем в самой отчаянной битве. С остановившимися в испуге острыми глазами он начал отступление к дверям, но мать Васи взяла его за плечи:

– Не бойся, мы будем мыться простой водой!

Скоро мать вышла из кухни и сказала мужу:

– Может, ты острижешь Митю? Его волосы невозможно отмыть.

– А его родители не будут обижаться за вмешательство?

– Да ну их, пускай обижаются! Бить мальчика они умеют, у него. все эти места. в синяках.

– Ну, что же, вмешаемся, – сказал весело Назаров и достал из шкафа машинку.

Еще через четверть часа оба разведчика, чистые, розовые и красивые, сидели за столом и… есть не могли, столько было чего рассказывать.

Назаров поражался, делал большие глаза, радовался и скорбел, вскрикивал и смеялся – переживал все случайности военной удачи.

Только что пообедали, прибежал Сережа.

– Где наши герои? Выходите сейчас же, парламентеры придут.

– Парламентеры? – Назаров серьезно оправил рубаху. – А мне можно посмотреть?

Северная армия выстроилась в полном составе для встречи парламентеров. Трубача, правда, своего не было, но зато на вершине Мухиной горы стояло северное знамя!