В очередной раз благодарю её за помощь, оставляю номер и ухожу. Внутри волнение странное, внутренности в узел скручивает, словно может случиться что-то плохое, или… не знаю.

Медленно бреду на остановку, сжимая на плече лямку рюкзака и дёргаюсь от звонка телефона. Руки дрожат, пока достаю его. А вдруг медсестра? Хочет сказать, что Дамир проснулся…

Но это мама. И я вздыхаю, то ли с облегчением, то ли разочарованно.

— Привет, мышка. Ты дома? Папа приехал?

— Папа приехал, дома. А я нет, в центре, около тринадцатой больницы.

— Так ты недалеко! Приходи в гости, устроим девичник, я соскучилась. Если не занята, конечно.

— Сейчас приеду, — говорю, подумав всего несколько секунд, и перехожу дорогу, пересаживаясь на другую остановку.

Звоню папе, чтобы не волновался, где я есть, а потом снова дёргаюсь от звонка телефона.

Руслан…

Смотрю на экран и совсем не знаю, стоит ли брать трубку. В последнее время наши отношения зашли в какой-то непроходимый тупик. Он постоянно намекает на секс, к которому я морально не готова. А он не понимает, что если будет давить и дальше, то вряд ли я буду готова хоть когда-то. А ещё эти глупые претензии по поводу Дамира.

Я очень устала от этого. И хоть мы почти не видимся с ним сейчас, мне нужно от него отдохнуть.

Не решаюсь взять трубку, но точно знаю, что сразу за звонком последует сообщение. И я не ошибаюсь.

Руслан: Малых… Ну поссорились, давай мириться. Вспылил. Ты меня бортуешь постоянно, а у Али каждый день тусуешь. Конечно мне башню срывает! Приезжай, я соскучился.

У меня столько противоречий внутри от всего этого, что я не знаю, какую из мыслей в голове сделать основной, задвинув остальные.

С одной стороны я снова чувствую себя виноватой перед ним. Это состояние перманентно и я не могу от него избавиться. Оно просто есть. Потому что я ведь действительно влюбилась. И мне хочется только лучшего. И он очень профессионально внушает мне, что это я все порчу.

Если бы не моя мама, эта мысль так бы и осталась основной в моей голове. Но я страдательно убираю ее в дальний угол, уговаривая себя, что я не виновата ни в чем. Я просто помогаю другу. Его другу, между прочим. Не могу я бросить человека в такой тяжёлой ситуации, не могу!

С другой стороны мне хочется приехать к нему и просто все забыть. Не держать обиды, не думать, что я виновата. А просто приехать и быть вместе. Если бы я могла быть уверенной, что он снова не будет ко мне приставать…

С третьей стороны мне хочется взять паузу. Отдохнуть. Не отвечать ничего, не писать, не думать. Последнее время я думаю о том, что Руслан вряд ли будет верен мне, если я не соглашусь на секс в ближайшее время. Или если решусь взять паузу. Пусть это будет какой-то проверкой, все равно уже. Просто все очень сложно.

И последняя мысль: закончить все то, что ничего хорошего не приносит. От одного представления всего этого наворачиваются слезы. Мне уже тяжело, даже когда я просто думаю о расставании.

Все эти мысли и эмоции борются внутри меня, по очереди преобладая моим сознанием. Я пытаюсь понять, как поступить правильно, и решаю выбрать третий вариант. И сразу меня колет вина, потому что они там разбираются с обидчиками Дамира, а я решаю взять паузу. С другой стороны, они ведь помогают своему другу, а не мне, так что… Я в этой цепочке никакой роли не играю.

Я: Я не приеду, Руслан. Давай немного отдохнем друг от друга? Не слишком у нас клеится что-то…

Отправляю сообщение и выхожу из автобуса, направляясь к дому мамы.

От Руслана получаю многословное «ок», и снова пытаюсь заглушить в себе дурацкие чувства.

Я ведь правда ничего плохого не делала, да?

Мама встречает меня с широкой улыбкой на лице, которая спадает сразу же, стоит ей на меня взглянуть.

— Мышка, что случилось?! Синяки под глазами, щеки спали, зрачки как будто потухли… Что произошло?!

Я не рассказывала ни папе, ни маме, о том что моего друга избили и он лежит в реанимации.

Папе и не решусь по разному ряду причин, а вот маме выдаю все на духу на ее кухне за чашкой кофе. Тем более что она почти знакома с Дамиром.

На ее лице ужас и даже немного паника, вижу, что и она волнуется. Но поддерживает меня в каждом моём решении. И в паузе с Русланом, и в том, что не бросаю Дамира и продолжаю к нему ходить.

Но мама говорит, что нельзя запускать себя несмотря ни на что. Она отправляет меня в свою огромную ванную, а потом, когда играю с маленьким Яриком, делает мне красивую прическу и даже макияж. Она дарит мне эти волшебные минуты на себя с самого детства. И я действительно чувствую себя принцессой в эти моменты. Даже настроение немного поднимается и я резко начинаю верить в лучшее… Со всем ведь можно справиться, да?

Я провожу у мамы почти целый день. Мне что-то писали подруги, но я даже не открывала мессенджер, так не хотела отрываться от этого замечательного дня.

Когда собираюсь домой и стою на пороге, натягивая обувь, звонит телефон. Неизвестный…

Сердце сразу стучит сильнее, или замирает вовсе, не могу разобрать. Мне кажется, это из больницы, но они ведь могут что угодно сказать мне?

— Да?

— Танцуй, принцесса, очнулся твой принц пару часов как. Противный, спать не хочет, в стену смотрит и ворчит что-то.

У меня прорывается истерический смешок. Дамир такой Дамир… даже в жутком состоянии в реанимации умудряется оставаться собой.

— Пустите к нему?

— Хоть на всю ночь, выходные завтра, все разъехались, а дежурный врач у нас сегодня добрый и отзывчивый. Только если волновать его не будешь, ему нельзя.

— Обещаю, — уже улыбаюсь открыто, а потом кладу трубку и пересказываю все маме.

— Давай