— Ты всегда был такой тупой, или как? — пролаял он. — Там что-то бликует! На вершине этой долбанной горы сидит какая-то сука и палит за нами в бинокль, понял?!

— Ах ты ж мля! — ахнул Сева.

Пока он соображал, топчась на месте, Марат действовал. Одной рукой выхватил из-за пояса пистолет, второй вырвал из рук туго соображающего от пива и жары Севы сотовый телефон и набрал выученный наизусть номер.

— Якорь, это я! — зарычал он в трубку. — Эти драные козлы нас решили поиметь! Они не ищут отраву на дне! Они уже на этой чертовой горе! Что-то там мутят и палят за нами в бинокль! Да! Козлы что-то нашли и пытаются спереть это у нас из-под носа!

Якорь заорал так, что даже Сева расслышал его крики, доносившиеся из динамика мобильника:

— Уроды! Поиметь?! Меня?! Берите их, пацаны! Скоро буду, я на катере! Не бейте их без меня! Порву как тузик грелку! Кровью у меня умоются!

* * *

— Что это такое, елки-палки? Где мы вообще? Ты что-нибудь понимаешь?

— Мы там, куда хотели попасть, — прошептал Ильин, шагая вперед. Вода расступалась перед ним, пока он не выбрался из воды и не ступил на ровную бетонную поверхность. С облегчением скинув ласты и компенсатор с казавшимся таким тяжелым сейчас кислородным баллоном, Ильин аккуратно уложил их на бетонный пол у подножия штольни. Рябко последовал его примеру, после чего они взялись за фонари и принялись изучать помещение.

В левой его части располагалась штольня, уходившая в воду под углом около 30 градусов — именно через эту штольню дайверы попали в пещеру. Справа же располагалась двухметровая гора из длинных, в 5–6 метров, металлических конструкций, похожих на сосиски для титана из древнегреческих мифов. Они были аккуратно составлены пирамидкой и тянулись параллельно штольне.

Ильин узнал знакомые по учебникам и фильмам очертания: острый нос с толстой металлической нашлепкой, обтекаемый корпус и постепенно сужающийся хвост с характерным металлическим оперением на конце.

— Торпеды, — догадался он. — Смотри. Это торпеды. Черт…! Они же здесь с войны лежат.

Его догадку подкрепили подъемные устройства, свисавшие с металлических перекрытий потолка. Таким образом торпеды поднимали и доставляли к штольне, после чего опускали и отправляли наружу.

— И нафига? — пробормотал Рябко. — Тут была какая-то заправка для подлодок? Так глубина какая, ни одна подлодка сюда не подойдет. По-моему, в этот раз немцы выкинули бабки на ветер.

Но Ильин покачал головой, догадываясь, где они оказались.

— Боевые пловцы третьего рейха. Помнишь, Ольга рассказывала? Я про них тоже кое-что прочитал потом. У них было специальное оборудование. В том числе пилотируемые торпеды. Эти чуваки садились на торпеды и плыли на них до корабля, который нужно было торпедировать, потом приводили механизм в действие. А эта пещера — что-то вроде их тайного объекта. Хранилище оборудования для диверсионных операций под водой. Здесь и другое оружие может быть.

— Я фигею. Нет, бро, серьезно, звезда в шоке! — ликовал Рябко. — Мы нашли это место! Поверить не могу!

Но Ильина гораздо больше интересовали не торпеды, а золотые слитки. Он буквально чувствовал запах золота, пробивавшийся сквозь затхлый и заплесневелый смрад сырого подземелья.

Шаря вдоль стены лучом фонарика, Ильин увидел ряд частых — через каждые 4–5 метров — ламп, вмонтированных в стены на высоте чуть более двух метров и защищенных металлическими решетками.

— Лампы. Значит, где-то есть и генератор.

Ряд источников света тянулся вдоль всей стены. Осторожно следуя за ним, Ильин увидел две двери. Одна располагалась в центре задней — напротив штольни — каменной стены. Дверь была металлической, массивной, с мощным круглым вентилем вместо замка. Вторая дверь представляла собой черный прямоугольный проход в дальнем углу. Посветив туда, Ильин не увидел ничего — за проходом был полный мрак, и луч света был способен осветить лишь каменный порог помещения. Что располагалось дальше — загадка. Ильин шагнул туда, в неизвестность. Оказавшись на пороге, осторожно посветил внутрь. Луч отразился от каменных стен коридора, уходящего метра на четыре вперед и заканчивавшегося поворотом налево.

— Там должен быть выход на поверхность, — сообразил он. — Этот док устроен по такому же принципу, как и базы подводных лодок. Только в сотни раз меньше. Помнишь нашу базу в Балаклаве? Вход в док, который закрывает маскировочная сетка. Штольня. Все то же самое. Значит, где-то должен быть выход наверх. Как-то ведь они заносили сюда все эти торпеды?

— Санек!

Сзади раздался оглушительный металлический лязг и скрип, от которого Ильин подскочил, как ужаленный, и едва не выронил фонарик. Резко обернувшись, он увидел Рябко у приоткрывшейся перед ним металлической двери. Тот, судя по лицу, и сам испугался.

— Петли надо бы смазать, — сглотнув, буркнул он. — Здесь открыто. Глянем?

Ильин не был против. Каждый его шаг эхом отражался от воды и каменных стен. Рябко дождался напарника и посильнее толкнул массивную металлическую дверь, которая по весу и толщине наверняка заняла бы первое место на чемпионате сейфов.

Перед ними предстало помещение площадью около 40 квадратных метров. Задняя его стена была необработанным, словно у кого-то не дошли до нее руки, сводом скальной породы. Это могло говорить о том, что тайное подземелье было вырублено все-таки не с нуля, а в уже имевшейся здесь пещере. На боковых стенах висели такие же плафоны зарешеченных ламп.

Но все это меркло перед основным содержимым зала.

— Мать моя женщина! — ахнул Рябко и застыл с отвисшей челюстью, потому что голос перестал его слушаться.

Комната являлась хранилищем самого главного и самого ценного, что в 1944 году солдаты вермахта, повинуясь своим генералам, стремились вывезти с полуострова. Гостей с фонариками встретили четыре широкие и высокие, под два метра, пирамиды из золотых слитков. Ильин таращился на эти, в буквальном смысле слова, горы золота — и не мог поверить своим глазам. Каждая из пирамид была составлена аккуратно, грань к грани, и содержала в себе несколько сотен, если не тысяч, слитков чистого золота. Драгоценный металл играл и переливался, встречая лучики электрического света и возвращая их к лицам пораженных визитеров.

— Я богат, — хрипло, словно пытаясь расплакаться, пробормотал Рябко. — Конец моим страданиям и… и… Мы богаты… Мы богаты!

Ильин никак не мог поверить тому, свидетелем и участником чего был прямо сейчас. Он сделал лишь один шаг, отделявший его от высокой и широкой колонны чистого золота, взял верхний слиток. Золото. Это определенно было самое настоящее золото. Такого богатства Ильин никогда не видел даже по телевизору… И в этот момент осознание происходящего здесь и сейчас, наконец, настигло его, накрыв с головой, как морская волна. Ильин захохотал, хватая Рябко за плечи и тряся:

— У нас получилось! У нас получилось! Мы нашли! Я же говорил! Господи! Мы нашли его! ПОЛУЧИЛОСЬ!