очень понятно, но да ладно. Надеюсь, Кера знает, что делает. В прошлой жизни я что-то слышал о Папе Легбе — вполне приятный был персонаж, не хотелось бы с таким ссориться.

— Лучше объясни мне, дорогая напарница, — попросил я, — куда это делся твой обожаемый щеночек? Вот сейчас его помощь нам бы совсем не помешала!

— Что?! — возмутилась богиня. — Ты еще меня обвиняешь?! А кто в прошлый раз так ругался, что бедное животное решило, что его собираются выгнать! Ты знаешь, как он обижался?! А как он скулит, когда я запираю его в маленький тесный ящик и запрещаю разламывать? И теперь, оказывается, он еще и виноват, что вовремя не пришел на помощь!

Эх. И не подкопаешься. Я в самом деле после того пиратского нападения, пожалуй, перебрал с нотациями и возмущением. А ведь, как теперь выясняется, охрана «собаченьки» порой может очень пригодиться. Пожалуй, нужно ослабить «режим содержания» для трехголового. Да и помириться с ним. Все-таки в прошлый раз он нам здорово помог, кто знает, как обернулось бы сражение с пиратами без него?

— Кхм, — вмешался Доменико. — Простите, а о каком щеночке идет речь? Что-то я не видел у нас в караване собак.

Я представил себе, какая физиономия будет у Доменико, когда он увидит, кого завела себе Кера, и едва сдержал улыбку. Жду не дождусь, когда доведется эту сценку увидеть!

Между тем, вместе со смертью шамана исчезли все неприятные эффекты. Ночь тут же зазвучала в полную силу: ржание коней, крики, стрельба… Здесь, в нашем аппендиксе уже более-менее тихо, а вот в основном лагере еще ничего не закончилось. Правда, сообразив, что высшие силы их больше не прикрывают, бандиты довольно быстро успокоились и разбежались.

Последствия нападения разгребали два дня. По итогам среди убитых оказались двое часовых, охранявших лошадей, и одному солдату из основной части лагеря отстрелили голову. Повезло, что Кера вовремя подняла тревогу, и еще в том, что огнестрельного оружия почти ни у кого из налетчиков не оказалось. Теперь его у этого племени совсем нет. Труп «снайпера», размозжившего голову одному из солдат, нашли после боя, как и его ружье — это был древний мушкет совершенно слоновьего калибра.

Безвозвратных потерь было не слишком много, а вот раненых — наоборот. Те, кто нападал на наш «аппендикс» луков почему-то с собой не взяли, а вот основную часть лагеря активно засыпали стрелами. Луки у них легкие, стрелы — тростниковые, но зато смазанные каким-то дерьмом, так что раны воспаляются. Особенно если не почистить их хорошенько сразу же, и не обрабатывать. Так что следующие два дня отряд стоял на том же месте, зализывая раны. Мы с ребятами сначала собрали трофеи — пара десятков дрянных копей и ржавых сабель. Куда это все девать — непонятно, но и оставлять на месте не дело: стоит нам уйти, и те самые бандиты непременно вернутся, в надежде поживиться чем-нибудь, что оставили на стоянке. Даже погибших бойцов пришлось везти с собой.

— Устроить огненное погребение погибшим мы не сможем, а хоронить в земле бесполезно. Раскопают, над телами надругаются, — объяснял доминус Капитон, — Череп белого человека — большая ценность у их шаманов, кости и другие тоже в дело идут. Я уже не говорю об одежде — обязательно даже погребальный саван заберут, потом их бабы себе исподнее из него пошьют.

Перед гражданскими отчитываться не положено, но генерал посчитал необходимым объясниться.

— Не ожидал я такого нападения, — рассказывал он вечером, когда самые неотложные дела были, наконец, сделаны, — Обычно они не рискуют нападать на военные отряды. По всей видимости, соблазнились содержимым ваших, доминус Доменик, локомобилей, вот и не удержались. И ведь как все продумали, стервецы! Все могло бы получиться, если бы вы, доминус Диего не почувствовали неладное — и потерь у нас было бы больше, и бандиты ушли бы с добычей. Ворвись они в лагерь, осадить их не получилось бы. Порубили бы солдат, а шаман с подчиненными под шумок весь бы груз увел. Локомобилями они управлять не могут, так перегрузили бы что смогут на лошадей, да увели. Слишком хороший куш, вот и соблазнились, — повторил он, — Моя ошибка — расслабился, привык, что это легионерам приходится за ними охотиться, а тут вон как вышло.

Оставшуюся часть пути локомобили оставляли прямо в центре лагеря, как и лошаде. От греха и соблазна. Нападений больше не было, только когда мы уже уходили с той злополучной стоянки, кто-то из солдат заметил вдалеке всадника, наблюдавшего за нашими сборами.

— Стервятники хреновы… — сплюнул боец, — наберут стреляных гильз теперь, наделают своим бабам колец, и будут хвастаться, как покрошили имперских солдат.

У нас с Доменико тоже появилась тема для обсуждения. Совершенно очевидно, что планы придется менять — как-то не рассчитывали мы, что мирный сельский труд в этих местах сопряжен с такими опасностями. Точнее, знали, что здесь шалят, и бандиты бывают. А вот тот факт, что армия здесь работает больше как пугало, и худо-бедно защитить может только сам город, а уж никак не окрестные фермы, как-то из вида упустили.

— Придется строить поселок, — рассуждал Доменико, — Причем еще и стеной обносить, с вышками, и часовых ставить. Сотня вооруженных бойцов, да в мало-мальски укрепленном месте — это сила, от банд подобных той можно будет отбиться без особого труда. Хотя шаман этот мне не понравился — мало ли что еще смогут придумать его коллеги? Нас нынче боги не защищают. Осталось только чистых братьев пригласить для защиты.

— Пусть их Диего проклянет, — предложила Кера, — Всех скопом.

— Это чтобы не мучились, что ли? — опешил я, — Типа если человек умрет, ему не нужно будет опасаться грабежей?

Кера посмотрела на меня с жалостью, как на умственно отсталого.

— Эти шаманские штучки хорошо работают только на совсем беззащитных, — как маленькому объяснила богиня, — Если же на смертном лежит проклятие, прочие чары так просто на него не ложатся. Ты ведь можешь не проклинать их насмерть. Нашли на них ночные кошмары, или пусть их собаки не любят. Ты ведь можешь.

Мысль показалась мне крайне интересной. Целый день размышлял, что бы такого сделать, уточнял некоторые детали… в результате никого проклинать не стал. На одной из остановок ребята по моей просьбе напилили из ветвей акации двести круглых медальонов — на всякий случай, с запасом. Во время ночной стоянки я проклял эти медальоны на неудачу в игре. Было такое проклятие в записях, переданных мне Конрутом, и совсем не сложное. Я тогда посчитал его совершенно бесполезным — а вот поди ж ты, пригодилось.