раз я не стал упоминать, что ее ко мне с Темой направили небеса.

— Что за подруга?

Элен кратко рассказала про подругу, которой валютчики обещали помочь в приеме на работу в те самые официантки — она мечтала работать в «Интуристе». Путь в сотрудницы ресторана лежал через взятку в пятьсот рублей и постель одного из дельцов.

Когда подруга отказалась спать с мерзавцем, то ее прогнали и не вернули деньги.

В милиции заявление принимать отказались сославшись на отсутствие свидетелей и доказательств. Подруга, поверив дельцу, даже не стала обращаться в отдел кадров, поэтому официального отказа в трудоустройстве не было. А раз нет факта обращения, то и помочь ничем не могут.

— Представляешь ей менты говорят: что замуж не взяли? Мало ли как бабы желают насолить своим бывшим ухажерам. У нас тут, каждый день, таких как ты, десятки приходит. Теперь я собираю на них на всех данные. Им мало не покажется.

Она нахмурила бровки. По ее выражению лица можно было понять, что девушка не робкого десятка. Перед нами стояла обладательница твердого характера.

— Элен, у меня для тебя есть еще более интересная история. Можно сказать сенсационная, — я улыбнулся девушке, — если ты не боишься с ней пойти к главреду, то обещаю это будет бомба.

Мой друг придвинулся ближе.

— Что там такое ты узнал?

— Тем, ты просто обалдеешь. Королёк в Москве продолжил заниматься тем, чем занимался тут. Он там развернулся. Ну и кроме прочего, оказался замешанным в одной очень грязной и мутной истории.

— Фарцует?

— Не то слово, оптом и в розницу в пользу дядьки. Ну ты понял. А кроме этого ещё и мошенничает и кидает.

— Это не слова? Доказательства есть?

Я похлопал рукой по рюкзаку.

— Есть. Часть здесь.

Я помнил, что счетчик Зенита показывал, что еще оставалось место на пленке и поискал в рюкзаке фотоаппарат.

— У меня тут пара кадров осталась, давайте сфотографируемся. И потом я вам подробно расскажу. Я просто охреневаю. Это что-то с чем-то.

Но почему-то счетчик кадров был свернут и стоял на нуле.

— Ничего не понимаю. Что за хрень

Я взвел затвор и не почувствовал привычного сопротивления пленки в фотоаппарате. Ребята с интересом смотрели на мое озадаченное лицо.

— Может выскочил язычок на катушке? — предположил Тема, — открой посмотри — ничего не будет.

— Не засвечу ли я основную пленку? — порассуждал я вслух.

— Чего ты боишься? Колесико покрути. Если оно ходит свободно, значит пленка в катушке.

Я последовал его совету и открыл корпус. Моей катушки внутри не было.

Глава 16

На месте моей лежала чужая. Вместо цветной «Свемы» там лежала черно-белая «Тасмы».

— Что-то не так? — Тема пытливо заглянул в открытый корпус, — всё же нормально? Пленка в катушке, вон язычок виден.

— Кто-то лазил в фотоаппарате. Это не моя пленка, ее подменили.

— Как подменили? Когда ты ее зарядил? Кому это нужно?

— Я зарядил «Свему» позавчера, на ней много чего было запечатлено.

Я стал вспоминать, когда фотоаппарат оставался вне моего поля зрения. В тайнике на Дорогомиловской, где его нашел Авигдор, который Витя-Музыкант. Потом в аспирантской гостинице в общаге. И наконец в поезде. Когда я спал или ходил в гальюн.

— О чем ты говоришь, что ты там нафотографировал?

— Там вся пленка содержала снимки про Королькова и его дружка Лося.

— Лося? — брови Темы поднялись в немом вопросе.

Я стал рассказывать про то, как провел последние три дня в Москве.

— Представляешь, он связался с этим Лосевым, уголовником. Ничем не брезгует. Они на пару работают, «ломают» пачки денег при обмене чеками. При этом преподобный Игорёк на первых ролях. Не утерял своих организаторских навыков.

— Ну этого можно было ожидать, он здесь быстро «бизнес» наладил.

— Да, верно. По словам Лося, самый главный «бизнесмен» все же не он. Всей их большой корпорацией заправляет наш добрый горисполкомовец.

— Это ты про Солдатенко говоришь? — спросила наша новая подруга.

Я посмотрел на горящие глаза Элен. Потом перевел взгляд на Тему.

— Нет, не смотри на меня. Я ничего Элен про твои дела не рассказывал. Она сама догадывается, — Тема пожал плечами, — сам спроси, если не веришь.

— Все дело в том, что подругу которая не стала спать с фарцовщиком с этим негодяем познакомил бывший водитель Солдатенко — Медяков. Сейчас его поставили начальником отдела в Горкоме. А потом пошел в отказ. Мол ничего не знаю, сама виновата. Все ниточки-то — вот они. Ведут в горисполком.

— Послушай, ты не должна никому об этом рассказывать. Это очень опасно. Ты под «фарцовщика» сама копаешь?

— Ну пока я получила редакционное задание изучить ситуацию с плохой уборкой пляжа «Интуриста». Поступил сигнал от общественности, мол «стыдно перед иностранными гостями», но никто не хочет возиться с темой сигаретных бычков и другого мусора. А мне так самый раз.

— Понятно. Слушай внимательно. Я сейчас всё по полочкам разложу.

Я продолжил рассказ и мои друзья узнали про схему с поставками дефицитных товаров, про вдову капитана, отравление Авигдора.

— Вот почему тебе пока ни с кем нельзя это обсуждать. Ты меня понимаешь?

Элен кивнула.

— Я даже не ожидала, что он такое чмо.

— Когда мы будем готовы, ты просто отнесешь папку с документами главреду. Я думал в местную, городскую газету подать. У меня там есть знакомые журналисты. Но в областную ещё лучше.

— Хорошо я поняла. А если главред, Виталий Ильич, спросит откуда данные?

— Скажешь, что тебе подбросили. Тебя же послали, как представителя советской прессы разобраться с проблемами, а кто-то решил, что существует проблема посерьезней неубранных бычков.

Элен улыбнулась.

— Это такой вариант подойдет. У нас часто разные анонимки и письма приходят. В прошлом году про торговлю вышла статья про обсчет в рыбных магазинах. Правда в другом городе. Шума было много. По моему кого-то посадили.

— Особо не обольщайся. Пока следствия не будет. Я уверен на девяносто девять процентов, что ваш главред вряд ли опубликует эти данные. Он скорее всего пойдет с ними к нашему упырю. По большому счету. Это-то нам и нужно.

— Ну это ты зря, наш Виталий Ильич в этом плане жесткий мужик, ветеран. Ему тоже все эти дельцы и ворье надоели. Он из другого