Charrié-Duhaut A., Porraz G., Cartwright C. R., Igreja M., Connan J., Poggenpoel C. et Texier P.-J. First molecular identification of a hafting adhesive in the Late Howiesons Poort at Diepkloof Rock Shelter (Western Cape, South Africa) // Journal of Archaeological Science, 2013, V. 40, pp. 3506–3518.

Steele T. et Klein R. G. The Middle and Later Stone Age faunal remains from Diepkloof Rock Shelter, Western Cape, South Africa // Journal of Archaeological Science, 2013, V. 40, pp. 3453–3462.

Texier P.-J., Porraz G., Parkington J., Rigaud J.-Ph., Poggenpoel C., Miller Ch., Tribolo Ch., Cartwright C., Coudenneau A., Klein R., Steele T. et Verna Ch. A Howiesons Poort tradition of engraving ostrich eggshell containers dated to 60,000 years ago at Diepkloof Rock Shelter, South Africa // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2010, V. 107, № 14, pp. 6180–6185.

Val A., Porraz G., Texier P.-J., Fisher J. W. et Parkington J. Human exploitation of nocturnal felines at Diepkloof Rock Shelter provides further evidence for symbolic behaviours during the Middle Stone Age // Scientific Reports, 2020, V. 10, № 6424, pp. 1–12.

34. ФА-ХИЕН ЛЕНА

ОБЕЗЬЯНЫ И БЕЛКИ

(ШРИ-ЛАНКА; 46 ТЫС. Л.Н.)

Серая скальная стена с навесом, подножие которой безуспешно штурмовали джунгли, осталась за спиной. Зелёный полог плотно сомкнулся над головой. Мужчина и мальчик осторожно шли по усыпанной прелыми листьями земле. Воздух был влажный и горячий, местами стопы погружались в мелкие лужицы. Стоило лишь чуть замедлиться, как со всех сторон к ногам устремлялись пиявки. Но охотники не обращали на них внимания. Их чувства были нацелены на кроны деревьев. Они внимательно смотрели и слушали. Шевеление над головой – что это? Может, с ветки на ветку перепорхнула птица? Но птицу достать сложно, да и проку от неё немного.

Проще всего найти макак. Эти светло-бурые обезьяны со смешными шапочками и розовыми лицами всегда держатся большими группами и уповают на численность: кто-нибудь из стаи да заметит опасность. Потому макаки не боятся спускаться на землю. Потому же и добыть их проще всего – достаточно подкрасться на расстояние выстрела из лука.

А может, покажется в зелени пепельно-серая шерсть. Это лангур-кази затаился в ветвях. Глядя снизу, его легко распознать по пышным белым бакенбардам. Если присмотреться, то среди листьев можно разглядеть глазастую мордочку с узкой чёрной маской и буроватой шапочкой. Кази крупнее макаки, но и добыть его сложнее, ведь он почти не сходит с деревьев и достаточно осторожен.

Где лес пореже, на большом суку или на камнях под деревьями располагаются на отдых лангуры-гульманы. У них светло-серая, почти белая шерсть с рыжеватым отливом, острый хохолок на макушке и чёрный чубчик-козырёк над глазами; белая борода окружает чёрное лицо. Гульманы ещё больше, чем кази, тем желаннее эта добыча. Казалось бы, гульманы скрываются меньше всего, их легче найти, но по открытой местности гораздо труднее подкрасться. Чуть что – раздаётся хриплый отрывистый кашель, и вся стая, помахивая белыми кончиками длинных хвостов, уносится по скалам. Самки с детёнышами на животах бегут медленнее, но целиться лучше в самцов – в них больше мяса.

Впрочем, если не выйдет уязвить обезьяну, всегда есть белки. Они выглядят ненамного меньше макак, хотя, конечно, полегче. Белку несложно отыскать: длинный пушистый хвост выдаёт её, когда она разлеглась на толстом суку. Да и белые голову и лапы, контрастирующие с тёмно-бурой спиной, спутать ни с чем невозможно. Белки не такие сообразительные, как обезьяны, но пугливее, да и на землю никогда не спускаются.

Ещё сложнее поймать летяг – тёмно-рыжих огромных и серовато-рыжих поменьше, – они появляются только ночью. Тогда можно увидеть их огненные глаза в ветвях, а затем широкую тень, бесшумно проносящуюся на фоне звёзд. Впрочем, днём их тоже можно найти – в дупле, развилке дерева или в щелях на скалах.

Много кто ещё может мелькать в зарослях: мангусты и виверры, мусанги и выдры, оленьки и мунтжаки, кабаны и замбары – все они годятся на обед. Если уж охотничья удача совсем отвернётся, всегда есть вараны и питоны, а с камней на берегу реки можно настрелять карпов и сомов…

В кроне над головой раздался шелест. Мужчина поднял лук и, не стреляя, посмотрел на мальчика. Тот сосредоточенно присмотрелся к ветвям и прицелился. Стрела с наконечником из обезьяньей кости порхнула в листву…

Улики

Большинство людей плейстоцена предпочитали охотиться на больших и вкусных животных. Но не у всех была такая возможность. Жителям тропических лесов приходилось нелегко: тамошнее зверьё высоко лазит и хорошо прячется. Приходилось изобретать новые орудия и приёмы охоты.

Особый мир лесных охотников открыт в пещере Фа-Хиен Лена на Шри-Ланке. Первые люди появились тут 34–48 тыс. л.н. Второй раз люди заселили пещеру в финальном плейстоцене 12–13 тыс. л.н., третий – в раннем голоцене 8–8,7 тыс. л.н. и последний – 4–6 тыс. л.н.

Интереснее всего, конечно, самые ранние слои. В те времена вокруг пещеры рос тропический дождевой лес. Покоились на своих досковидных корнях огромные канариумы Canarium, от которых сохранились семена; между прочим, плоды канариума очень жирны и съедобны. Росли тут и пальмы, что мы знаем по фитолитам – микрочастицам волокон. По земле и деревьям ползали улитки. В пещере, несмотря на удалённость от воды, найдены кости рыб, в том числе карпа-тор Tor и какого-то сома, причём все кости обуглены. Хотя пещера находится на высоком обрыве далеко от моря, тут найдены акульи зубы; видимо, кто-то приволок их с побережья в качестве диковинки. Впрочем, морских моллюсков и морских рыб сюда всё же не доносили. Вараны Varanus, тигровые питоны Python molurus и другие рептилии, а также дикобразы Hystrix indica, виверры, мусанги Paradoxurus, мангусты Herpestes и летучие лисицы Pteropus теоретически могли заползти и залететь в пещеру и сами, но мы знаем, что все они идут в кухню тропических народов, да к тому же 74,1 % костей варанов и 85,7 % костей змей в древнейшей фазе заселения обожжены. Азиатские пресноводные черепахи-батагуры и выдры Lutra lutra точно не поднимались по горе добровольно, тем более что и их кости обожжены. Наличие выдр, кстати, косвенно указывает на использование меха – учитывая климат, исключительно в модных целях. Да и следы орудий на костях выдр и других хищников весьма красноречивы.

Пятнистый олень Axis axis

Гораздо больший практический интерес представляли для древних охотников копытные: азиатские оленьки Moschiola meminna, кабаны Sus scrofa, мутжаки Muntiacus muntjak, индийские олени-замбары Rusa unicolor и пятнистые Axis. Лишь кости оленьков не несут следов орудий, хотя и они обуглены; видимо, этих крошечных зверьков можно было жарить целиком и обгладывать не разрезая. Об этом же говорит и то, что оленьки представлены всеми костями скелета, тогда как от больших копытных сохранились лишь зубы и фрагменты длинных костей. Со временем, кстати, размер копытных уменьшался, вероятно, из-за охотничьей доблести древних шриланкийцев. Впрочем, лишь в самом конце плейстоцена и начале голоцена люди начали охотиться на слонов и носорогов; первые жители пещеры на гигантов не покушались или, по крайней мере, не тащили их останки домой.

Впрочем подобную картину мы видим почти везде, где жили древние люди, оленями в добыче никого не удивить. Гораздо любопытнее древесные животные. Жители Фа-Хиен Лена уникальны охотничьей специализацией на белках и обезьянах – тем принадлежат 66,7 % особей добытых животных в древнейшей фазе заселения и 72,3 % в финальноплейстоценовой. Обезьяны были в меню на первом месте: самые частые – цейлонские макаки Macaca sinica, на втором месте – пурпурнолицые лангуры Trachypithecus vetulus и самые редкие – хохлатые серые лангуры Semnopithecus priam. Охотники добывали в основном взрослых обезьян. А это хоть и заметная, но не такая простая добыча. Макаки живут группами от 30 до 40 особей, так что подкрасться к ним крайне проблематично. Зато они весят до 8,4 кг. Пурпурнолицые лангуры весят уже в среднем 7–8,5 кг, а в пределе – до 18 кг; они сугубо древесные, так что достать их ещё сложнее, чем макак. Ещё лучше серые лангуры – в среднем 12,8 кг, а в пределе 20 кг;