обрыва, нависшего над стоянкой. Охотники один за другим поднимались и собирались на площадке. Они натирались охрой от москитов и мазали ей же концы копий. Пришла пора отправляться на большую охоту.

Охотники с длинными копьями в руках выступали впереди. Их сыновья с маленькими копьями, притихшие от осознания важности происходящего, с серьёзным видом шли следом. Охотники поднимались на склоны, хватаясь за тонкие стволики и быстро скользили вниз по раскисшей грязи, опираясь на копья. Сейчас их не интересовала всякая мелочь типа улиток, питонов и птиц. Их цель была гораздо серьёзнее.

Ближе к солончаку охотники замедлились. Тысячи следов испещрили грязь на дне долины. Тут группа разделилась: мальчики под руководством наставника отправились в одну сторону, а прочие мужчины – в другую. Охотники рассредоточились цепью поперёк долинки, заняв удобные позиции. Каждый держал копьё наготове в правой руке и запасные – в левой и напряжённо всматривался вдоль русла в направлении солончака, не забывая и про заросли по сторонам.

Прошло довольно много времени. И вот вдали послышались крики и удары копий по стволам деревьев. Это мальчишки-загонщики, тоже растянувшись широкой цепью, гнали добычу на засаду. Охотники напряглись и крепче сжали в мускулистых руках древки. В тени подлеска заметались силуэты. Листья распахнулись, и прямо на охотников выскочил огромный, по пояс человеку, кабан – чёрный, с белой полосой поперёк огромных бородавок перед глазами, с оскаленной мордой и вздыбленной щетиной на загривке. Охотник, оказавшийся перед ним, метнул копьё, но сам едва успел увернуться от ощеренных жёлтых клыков.

Вслед за первой свиньёй промчалась и вторая, поменьше. Рыская из стороны в сторону, она металась между сыплющимися на неё копьями.

Вслед за свиньями из кустов показались четыре буйвола-аноа. Это была и более крупная, и более лёгкая добыча. В отличие от свиней, аноа были не такими шустрыми и злыми. Сразу шесть охотников преградили путь одному из бычков. Шесть длинных копий устремились в грудь зверя…

Охотники уже занялись потрошением туш, когда из кустов показались довольные загонщики. Они тоже не остались без добычи: наставник тащил на плечах бабируссу. Мальчики шли следом и восхищённо смотрели на её огромные спиральные клыки. Каждый хотел бы получить себе такое украшение – или хотя бы бусы из распиленных резцов. И уж точно каждый получит кусок нежного мяса. Один из мальчиков важно шествовал с перекинутым через плечо кускусом, на свою беду подвернувшимся по пути на солонец.

Ближайшие несколько дней можно ни о чём не думать – обед обеспечен, а потом… потом будут новые охоты.

Улики

Об охотничьих приключениях наших предков мы знаем не только по костям на стоянках, но и из первых рук: с некоторого момента древние художники начали изображать события на стенах своих жилищ.

Макака-мавр Macaca maura

Древнейшая сцена сохранилась в гроте Леанг Булю Сипонг 4 на индонезийском острове Cулавеси, создана 44,4 тыс. л.н. Высоко на стене люди нарисовали охоту: двух свиней Sus celebensis, бегущих впереди, четырёх буйволов-аноа Bubalus сзади, ещё одну плохо сохранившуюся фигуру какого-то животного, а главное – маленьких человечков. Один человечек присел прямо перед огромной свиньёй, другой – перед аноа, ещё одно пятно над другим бычком может быть охотником, а может – ещё одним зверем. Главный же шедевр – шестеро человечков выстроились полукругом перед аноа, тыча копьями в грудь быка. Зверь чудовищно огромен, а фигурки людей крошечные, с длиннющими копьями, что особенно забавно, ведь аноа – это карликовые буйволы, намного ниже человека. Очевидно, творец отражал не реальные пропорции, а своё впечатление от происходящего: когда из кустов на тебя бежит ошалевший зверь, а у тебя в руках только копьё, зверь кажется втрое крупнее, а спасительная палка – втрое длиннее. Лица людей похожи на клювы; некоторые исследователи на этом основании сочиняют версии о том, что это вовсе не люди, а духи-помощники. Но надо помнить, что рисунок сделан охрой на шероховатой скале, художник стоял на какой-нибудь шаткой бамбуковой лестнице (иначе там трудно зависнуть – скала почти отвесна), так что требовать портретного сходства было бы странно. С другой стороны, именно такое выражение должно было быть на лицах охотников, когда на них нёсся буйвол, так что древний живописец не соврал. Показательно, что и свиньи, и быки бегут на людей, а не от них; это можно интерпретировать как загонную охоту, тем более что таковая широко известна этнографически по всему миру. В двух местах композиция дополнена отпечатками рук – подписью художника.

Палеолитическое искусство вообще обычно обходилось без сюжетов и композиций. Почти все известные рисунки – это просто изображения животных, чаще всего тех, на кого охотились люди. Сцен известно буквально единицы. Самая знаменитая – из французской пещеры Ляско с датировкой около 16 тыс. л.н., на ней охотник с «птичьей» головой падает перед бизоном, у которого вываливаются внутренности, под ногами бизона валяется сломанное копьё, а рядом – копьеметалка с навершием в виде птички. Неочевидно, к этой ли сцене относится носорог с задранным хвостом, изображённый сбоку.

Индонезия радует древнейшим творчеством. Наскальные изображения огромной древности найдены тут в нескольких местах. Как минимум семь пещер с росписями расположены в местности Марос на юго-западе Сулавеси. В Леанг Тедонгнге рисунки трёх свиней и два отпечатка рук имеют возраст 45,5 тыс. л.н., в Леанг Тимпусенг фигура неопределённого животного – 44 тыс. л.н., отпечатки рук – 39,9 тыс. л.н., а рисунок бабируссы – 36,9 тыс. л.н. Позднейшие изображения в Маросе датируются 17,8 тыс. л.н.

Бабирусса Babyrousa babyrussa

Сетчатый питон Python reticulata охотится на карликового кускуса Strigocuscus celebensis

На востоке Калимантана в Лубанг Джерий Салех рисунок быка датирован 40 тыс. л.н., а отпечаток руки даже 51,8 тыс. л.н., хотя последняя дата неточна, так как возраст определён для кальцитового натёка под краской, а он мог сформироваться намного раньше, чем сюда пришли люди. По той же причине крайне сомнительны сумасшедшие даты в Лианг Карим – 82,6 тыс. л.н. для изображения животного, а также Лианг Тевет – 103,3 тыс. л.н. для отпечатка руки.

Об экосистеме позднеплейстоценового юго-западного Сулавеси мы знаем благодаря раскопкам в Леанг Бурунг 2. Судя по костям из более чем десятка слоёв, местная фауна почти не менялась последние 30 тысяч лет – экваториальные условия весьма стабильны. По джунглям ползали сетчатые питоны Python reticulata, охотясь на карликовых сулавесских кускусов Strigocuscus celebensis и медвежьих кускусов Ailurops ursinus; на ветвях висели летучие лисицы Pteropus и скакали чёрные макаки-мавры Macaca maura; в зарослях паслись аноа Bubalus, бородавчатые свиньи Sus celebensis и бабируссы Babyrousa babyrussa. Были даже какие-то слоны – то ли Elephas, то ли Palaeoloxodon. Сулавеси знаменит своим расположением между азиатским миром плацентарных и австралийским – сумчатых млекопитающих, а также обилием эндемичных зверей, причём специфичных для отдельных частей разлапистого острова.

Литература

Aubert M., Brumm A., Ramli M., Sutikna T., Saptomo E. W., Hakim B., Morwood M. J., Bergh van den G.D., Kinsley L. et Dosseto A. Pleistocene cave art from Sulawesi, Indonesia // Nature, 2014, V. 514, pp. 223–227.

Aubert M., Lebe R., Oktaviana A. A., Tang M., Burhan B., Hamrullah, Jusdi A., Abdullah, Hakim B., Zhao J.-x., Geria I. M., Sulistyarto P. H., Sardi R. et Brumm A. Earliest hunting scene in prehistoric art // Nature, 2019, V. 576, № 7787, pp. 442–445.

Brumm A., Hakim B., Ramli M., Aubert M., Bergh van den G.D., Li B., Burhan B., Saiful A. M., Siagian L., Sardi R., Jusdi A., Abdullah, Mubarak A. P., Moore M. W., Roberts R. G., Zhao J.-x., McGahan D., Jones B. G., Perston Y., Szabo K., Mahmud M. I., Westaway K., Jatmiko, Saptomo E. W., Kaars van der S., Grun R., Wood R., Dodson J. et Morwood M. J. A reassessment of the early archaeological record at Leang Burung 2, a Late Pleistocene rock-shelter site on the Indonesian island of Sulawesi // PLoS ONE, V. 13, № 4, e0193025, pp. 1–43.

37. ФИНЧА ХАБЕРА

ВКУСНЫЙ СЛЕПЫШ