и я была бы величайшей в мире лгуньей, если бы сказала, что от этих слов у меня в животе не запорхали бабочки… даже если это были слова из уст дьявола. Он придвинулся ближе и обхватил меня за талию.

— Если я скажу тебе, чем я занимаюсь, это усложнит ситуацию, а ее никто из нас не хочет усложнять прямо сейчас.

— Хорошо, — прошептала я.

Он нахмурился.

— Хорошо?

— Чего еще ты ждешь от меня?

— Я как бы ожидал, что ты будешь настаивать на своем. Будешь настойчивой в получении ответа. — Его улыбка была не самодовольной или дьявольской, а красивой. Теплой.

— Но у меня есть еще один вопрос.

— Конечно, есть. — Он взглянул на наручные часы. — К счастью для тебя, сейчас без четверти полночь.

— Прежде чем я спрошу, ты должен знать, что я не из тех, кто ревнует.

Он хмыкнул.

— Судя по тому, какой ты выкинула трюк перед Анетте несколько недель назад, это конечно не так.

Я провела пальцем по филигранному узору на простыне.

— Эта женщина не дает мне покоя с тех пор, как ступила на твою яхту.

Он улыбнулся и посмотрел на меня сверху вниз.

— О чем ты хочешь меня спросить, Мила?

Я потратила несколько минут на то, чтобы попытаться рационализировать свой жгучий вопрос в голове, но на самом деле для него не было ни рифмы, ни причины… кроме женской неуверенности.

— Ты когда-нибудь приводил сюда… в этот отель другую женщину?

Его бровь приподнялась.

— Откуда это?

Я прижала руку к его груди, но не могла смотреть ему в глаза. Моя собственная неуверенность не была тем, что я любила выставлять напоказ, особенно в присутствии Сэйнта, ведь с самого начала между нами была битва остроумия. Но теперь, между нами, все изменилось, и менялось это уже несколько недель.

— Я не наивна, Сэйнт. У такого человека, как ты, очень красочное прошлое с многочисленными любовницами.

Я отважилась взглянуть в его глаза и была удивлена, когда он наклонился вперед, чтобы нежно поцеловать меня, просто прикоснувшись губами к моему рту.

— Нет, Мила, — дышал он в мои влажные губы, — я никогда не развлекался с любовницей здесь, в этом гостиничном номере.

Это было бесполезно. Я знала это. От того, приводил ли он раньше женщину в эту постель, ничего не изменилось бы. Но осознание того, что он этого не делал, облегчило мою неуверенность, и я смогла закрыть глаза.

Он провел пальцами по моим кудрям.

— Спи, Мила.

— Останься, — прошептала я и потянулась, схватив его за руку. — Не дай мне проснуться без тебя.

— Хорошо.

* * *

Позавтракав пирожными и фруктами, мы присоединились к Елене и Джеймсу в приемной отеля. Сэйнт казался другим. Менее мрачным, но ни в коем случае не менее властным. Его присутствие по-прежнему окутывало меня, как плащ власти. Может быть, это только я взглянула на него по-новому. Может, я наконец-то смогла разглядеть тени, темные тучи и сосредоточиться на пробивающихся время от времени лучах света.

Он решил присоединиться ко мне на заднем сиденье, когда мы ехали обратно к вертолету, и всю дорогу держал меня за руку. Елена продолжала рассказывать с переднего сиденья о времени, проведенном в Милане, и о том, как она хочет сводить меня не в один, а во все разные бутики, когда у нас появится возможность вернуться снова. Было легко понять, что Милан — самое любимое место Елены на Земле. То, как она рассказывала обо всем, что может предложить этот город, было наполнено энтузиазмом и благоговением, и мне нравилось наблюдать, как она сияет от восторга.

Поездка на вертолете обратно к "Императрице" была такой же потрясающей, как и поездка в Милан. Я не могла оторваться от созерцания прозрачной панели и земли и моря под нами. Нет слов, чтобы объяснить, как прекрасен мир с высоты птичьего полета. Мне нравилась каждая секунда.

Как только мы вернулись на яхту, Сэйнт притянул меня ближе, чтобы его губы слились с моими, и от простого, но сильного поцелуя мое тело стало жидким в его объятиях.

— У меня есть кое-какие дела, которые займут меня на некоторое время. — Он отступил назад, на его лице появилось мрачное выражение. — Я знаю, что согласился позволить тебе сопровождать меня на благотворительный бал сегодня вечером, но…

— Святой, не надо…

Он поднял руку.

— Не волнуйся, я не отказываюсь от своего слова. Но я надеялся, что ты передумаешь и предпочтешь остаться здесь, на яхте.

Я придвинулась ближе и положила ладони ему на грудь, его рубашка мягко прижалась к моим ладоням.

— Я хочу поехать с тобой и быть рядом с тобой. Кроме того, ты знаешь, как близки мне детские благотворительные организации.

— Да, — он коснулся моей щеки, — знаю. Я не забыл о сделке, которую мы заключили, когда все это началось. Я сдержу свое слово, обещаю.

Я просто кивнула, и он ушел, исчезнув под палубой, а Джеймс последовал за ним, чтобы заняться делами, о которых он сказал мне накануне вечером, что не будет со мной делиться. Я смирилась с этим. Я знала, что он не ангел. Он похитил меня и заставил выйти за него замуж, так на что еще он был способен? Но после прошлой ночи я приняла осознанное решение никогда не требовать от него никакой информации или ответов, когда речь заходит о его деловых делах. Когда он сказал, что это еще больше усложнит нашу и без того непростую ситуацию, я ему поверила.

Елена, проходя мимо, улыбнулась и протянула мне стаканчик с красным напитком и апельсиновой цедрой.

— Сегодня такой прекрасный день. Давай насладимся вкусным "Негрони" и немного позагораем, прежде чем отправимся готовиться к сегодняшнему гала-ужину.

— По-моему звучит, неплохо. — Если я за что-то и была благодарна Елене, так это за дружбу, которую мы с ней завели. Несмотря на то, что она была предана Святому, она также была той силой, которая была мне необходима, чтобы выжить так долго, как я это делала.

— Елена, — начала я, когда мы уселись в кресла, — я хочу тебя кое о чем спросить.

— Конечно. — Она сделала глоток своего напитка и натянула на голову солнцезащитные очки. — О чем?

— Отец Святого. — Я сделала паузу, заметив, как изменилось ее обычное беззаботное выражение лица. — Я знаю, что это щекотливая тема, — пробормотала я, — но что он сделал такого, что Сэйнт так его ненавидит?

Елена прочистила горло и поставила свой бокал на приставной столик.

— Марчелло еще не рассказал тебе?

Я покачала головой.

— Не могу сказать, что я удивлена.