class="p1">Я и рассказала. И про добавленные «для надёжности» лепестки, и про свою шерстинку и кровь… И тут мэтр расхохотался ещё раз, теперь уже до настоящей икоты и призрачно-голубых слёз.

— Ну, девочки, ну повеселили! Не тревожься, Мей. Твоя клятва исполнена, а с Ловчим ничего не случится, поверь мне. У них отличные артефакты, амулеты, особая королевская защита; что-что, а приворотное ему не опасно.

— У меня ещё кое-что есть, мэтр. Не про мессеру Армуа. Знаете такого адепта — Дени Легрэ? Так вот, он — грёзник! И я думаю, не сообщить ли о нём Ловчим?

— Вот ещё этого не хватало! — призрак аж сел на стол. — В нашей Академии⁈

— И я о чём! Давайте я сейчас напишу записку и отнесу в апартаменты Ловчих. Пусть возьмут за шиворот и вытрясут, кто её варит! — радостно подхватила я.

— Это ты хорошо придумала, деточка, — одобрил мэтр. — Я беседовал нынче с духом кастеляна Диманжи, он рассказал, что мессерам Ловчим отвели апартаменты на втором этаже преподавательского корпуса, в Северной башне, знаешь?

— Ага! — ляпнула я и тут же поправилась: — То есть, знаю, мэтр Сид. Сейчас напишу и сегодня же подкину. Ну, или с утра, пока хозяйка будет на лекциях, а Ловчие — на службе, допрашивать адептов.

Тянуть я не стала, быстро написала тонким пером на восковке коротенькую записку: ' Спросите у Дени Легрэ о «Грёзе» и вызове демона'. Если Ловчие не вцепятся в баронета всеми зубами и когтями, то я не я, а Анн Берзэ — портовая танцовщица! Дождавшись, когда чернила высохнут, я аккуратно свернула восковку в тоненькую лёгкую трубочку и перевязала чёрной ниткой, вырванной из формы. Мэтр Сид, улетавший проследить за адептами в общем зале, как раз вернулся и заговорил было о «Грёзе», но внезапно встрепенулся и замолк на несколько долгих мгновений.

— Мей, прелесть моя, беги-ка ты отсюда. В общий зал зашли Ловчие, ректор, старший библиотекарь… Готов спорить, там они надолго не задержатся, будут проверять закрытую секцию. Полечу я их встречать!

Призрак испарился, а я судорожно сорвала мантию, упихнула её в тайник, проверила надёжность дверцы и уже в крысином обличье едва успела нырнуть в воздуховод, держа в зубах записку для Ловчих. Я закрепляла в пазах крышку воздуховода, когда дверь в секцию отворилась с противным скрежетом и я услышала приглушённый расстоянием и шкафами голос главного библиотекаря, мэтра Пундика:

— … доступ закрыт. Как вы видите, охранные заклинания не потревожены и достаточно сложны, чтобы к ним могли подойти разве что старшекурсники.

— И, как я вижу, старшекурсников ожидают кое-какие сюрпризы в этих заклинаниях, — немолодой, чуть скрипучий голос был исполнен иронии.

— О да, Ловчий Туан! — мэтр Пундик самодовольно хохотнул. — Они пытаются, конечно, запретный плод сладок, но до третьей линии не дошёл пока ни один. Библиотека на кафедре демонологии защищена ещё надёжнее, не говоря уж об Особом хранилище, сами сможете убедиться. А здесь… В принципе, никакой по-настоящему опасной литературы нет. Проверяйте, сколько угодно!

— Непременно проверим, мэтр, — сухо ответил другой Ловчий, Кавино, кажется. — И проверим, и убедимся. Коллеги, с чего начнём?

— Индикаторы Лавлейса, пожалуй, — решил старший. — Приступаем. Господа сотрудники Академии, прошу пока оставаться возле двери, дабы не создавать помех артефактам. Вас это в особенности касается, мэтр Сид.

Надо же, они тоже видят библиотечного призрака! Мэтр говорил, что мало кто на это способен. Я услышала эхо расходящихся шагов — Ловчие обходили библиотечную секцию — и забралась поглубже в воздуховод. Потом подумала, подумала и решила, что здесь мне сегодня делать нечего. Вряд ли Ловчие быстро закончат с проверкой, так что пообщаться с мэтром Сидом или почитать что-нибудь сегодня не удастся. Лучше не терять время, ожидая неизвестно чего, а пойти и добыть, наконец, форму Академии. Украсть, Мей! — поправила я себя. Себе-то врать не надо, это воровство. Пусть вынужденное, пусть я потом возмещу пропажу, но… Я печально пискнула и, стараясь не помять записку, посеменила по каменной трубе к выходу. Планы на ближайшее время обретали некое подобие порядка. Сначала — форма и обувь, потом — столовая.

О-о, нормальная человеческая еда! Печеньки, которые все, кому не лень, подсовывают очаровательной крыске, очень вкусные, но я хочу мяса! И хлеба! У меня сегодня будет человеческий ужин! Я зажмурила один глаз, представляя себе намазанный свежевзбитым маслом белый хлеб, крошащийся овечий сыр, пучок последней осенней зелени… И нет, вот это уже не воровство. Как фамильяр адептки, я имею полное право на бесплатное питание, и досыта! Правда, у меня нет знака АМИ, который носят все адепты, но в столовой вряд ли будут придираться, да и посреди ночи в бесплатном зале редко бывают работники поварни. Решено! Форма и ужин! А потом спрячу форму в подвале общежития, доберусь до вольера и там уже, в безопасности и спокойствии, смогу поразмыслить, как подбросить записку магам и остаться при этом незамеченной.

Глава 16

Немножко портила дело записка для Ловчих. Хоть и написанная на тонкой лёгкой восковке, хоть и свёрнутая в трубочку, она мне мешала. Заносить её в апартаменты Вивьенн мне тоже не хотелось: потеряю время, а мне надо бы успеть не только поесть, но и выспаться. Вроде бы Вивьенн не собиралась завтра брать меня с собой, но мало ли что стукнет в её хитромудрую головушку. Всё-таки и на площади, и в лаборатории она использовала меня очень хладнокровно и к месту. Размышляла я на ходу, в результате к стоящему на отшибе зданию прачечной подбежала с запиской в зубах. Потратила пару минут, чтобы пристроить бумажную трубочку в безопасное место. А то унесёт порывом ветра — и ищи потом по всей Академии; или попадёт не в те руки… Так что забралась в кусты дикой розы, уложила восковку между стеблей, прикрыла-придавила плоским кусочком песчаника, которым садовники отделали края соседней клумбы. Полюбовалась результатом — красота! За несколько минут не пропадёт. И приступила к похищению формы АМИ.

Прачечная размещалась в двух одноэтажных зданиях, сложенных из дикого камня и соединённых широким коротким переходом. Казалось бы, зачем так много места? Но ведь, помимо формы, стирать приходилось и постельное бельё, занавески, коврики, полотенца и много-много чего ещё. В одном здании (собственно, прачечной) вещи стирали, сушили, гладили и чинили, в другом располагался склад. Там всё сортировали, отправляли на хранение или в общежития.