В тот вечер Морья не легла пораньше. Она не поднялась наутро раньше солнца. Всю ночь она стояла на коленях на каменных плитах в храме и взывала к Седому Ольну.

– Я не могу спасти ее, – говорила ему Морья, – но я могу спасти остальных девушек.

– Убить другого – чудовищно, – отвечал ей Седой Ольн. – Жизнь даже самого злобного и грешного человека священна.

– Если потребуется поступить безбожно, чтобы остановить безбожника, я так и сделаю.

И сказал Седой Ольн:

– Плата за убийство короля – смерть.

И ответила ему Морья:

– Пусть будет так.

Она поднялась с колен, подошла к алтарю и взяла обрядовый нож. Лезвие глухо чиркнуло по камню.

В тот вечер Морья до блеска расчесала свои волосы, подвела глаза сурьмой, надушила кожу розовой водой, надела свою лучшую мантию и отправилась во дворец.

Охрана провела ее прямо в покои короля.

Представ перед ним, она низко поклонилась, пряча взор, чтобы он не заметил исступленный огонь гнева в ее глазах. Она не назвала своего имени и не произнесла ни слова, чтобы он не услышал хриплую ярость в ее голосе.

Король драконов отпустил охрану.

Огонь, горевший в ее сердце, затрепетал. Кто она такая, чтобы противостоять королю? Всего лишь юная девочка, которой нет и восемнадцати. А он в два раза старше нее.

Когда король приблизился, Морья застыла. Когда он начал расстегивать пуговицы мантии, она задрожала. Когда он стянул мантию с ее плеч и та упала на пол, Морья подумала о своей лучшей подруге, обо всех тех девушках, которые точно так же, дрожа от страха, стояли здесь. И тогда, отбросив ногой свою мантию, Морья выхватила нож, привязанный к ее бедру.

Глаза короля расширились от удивления. И в то же мгновение Морья перерезала ему горло. Охрана нашла ее стоящей у его тела. Кровь стекала с обрядового ножа на ее руки. Когда она подняла взор на вбежавших солдат, они задрожали, словно на них в упор посмотрела сама Искари.

Закон запрещал убивать. А убийство короля – более тяжкого преступления не существовало. Этот закон установил Элорма, и он был таким же древним, как сам Фиргаард.

Древние законы нельзя нарушать.

Поэтому три дня спустя Морью повели на центральную площадь, где на помосте возле плахи ее ждал палач с обоюдоострым мечом. Весь Фиргаард пришел к месту казни. На площади стояли все девушки, которые побывали в опочивальне короля, а за их спинами толпились родные.

И когда Морья в окружении стражников проходила мимо, все как один поднимали сжатый кулак к сердцу. А она высоко держала голову и шагала к помосту, устремив взгляд вперед.

Без страха и сожаления.

Под ослепительным солнцем Аша и Дакс бок о бок шагали за солдатами по узким улицам нового квартала. Из-за пристальных взглядов охраны Джарека Аша ждала благоприятного случая, когда можно будет незаметно ускользнуть и выкрасть священный огонь.

Сам Джарек вышагивал впереди, попутно отдавая короткие приказы встречным солдатам. Их взгляды обшаривали зеленые стены домов, окна и двери, заглядывая в каждую щель. Гостившие во дворце лестонги скрылись, беглого невольника тоже еще не нашли. Весь город был поднят на ноги.

– Никого не впускать и не выпускать из города, – Аша услышала, как Джарек отдал приказ своему помощнику, – пока не разыщем предателей-лестонгов.

Брат задумчиво брел рядом, а мысли Аши крутились вокруг ее задания. Ей во что бы то ни стало нужно вынести огонь из тронного зала отца и при этом не быть пойманной.

Не останавливаясь, Джарек снял накидку: после утренней прохлады, когда ей на смену пришла палящая полуденная жара, она была не нужна. У бедра командующего сверкнула отполированная рукоятка из слоновой кости длинного кинжала. Дакс хмуро буравил спину Джарека недобрым взглядом.

– Ты не имела права их сжигать, – мрачно пробормотал он.

Колечки каштановых волос прилипли к его лбу, покрытому капельками пота.

– Ты не оставил мне выбора, – тихо отозвалась Аша.

Если бы она не сожгла его свитки, что бы он тогда стал делать? И как бы скрыл следы непокорного слуги Джарека? Она любила брата, но он был таким мечтателем. Лучше всего у него получалось строить возвышенные планы, только воплощать их в жизнь он совершенно не умел. Взять, к примеру, те же свитки. О чем он, ради всех святых, вообще думал?

– Где Торвин? – спросил шепотом Дакс, не поворачивая головы.

– Слуга? – так же шепотом переспросила Аша и покачала головой. – Ты привел Джарека прямо в его убежище. Зачем мне рассказывать тебе, где он сейчас?

Дакс открыл рот, чтобы ответить, но тут его прервал приступ кашля. Сухой, прерывистый звук заставил Ашу оцепенеть. Дакс согнулся пополам, опершись ладонями о колени.

Аша не сводила с него глаз, и в какой-то момент ей показалось, что перед ней, задыхаясь и кашляя, стоит посередине улицы не Дакс. Она увидела в лазарете у окна свою мать, вцепившуюся в подоконник, пытающуюся выпрямиться, и точно такой же кашель сотрясал все ее тело.

«Нет…» – отчаянно подумала Аша.

Джарек оглянулся, заметив, что солдаты остановились, но кашель Дакса уже утих. Он вытер рот рукавом туники, Аша впилась взглядом в ткань, со страхом ожидая увидеть на ней кровь. Дакс убрал руку за спину, пока она не смогла что-либо разглядеть.

Когда они подошли к кирпично-красным стенам дворца и остановились перед массивными воротами, ведущими во внутренний двор, Джарек подал сигнал страже на стене, чтобы их пропустили. Прежде чем Дакс и Аша прошли внутрь, он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

– Мое предложение все еще в силе, – пророкотал он. – Я найду этого невольника и покончу с ним. Но ты можешь согласиться, и тогда я забуду о нем навсегда.

Аша вырвала руку из его хватки и двинулась вслед за братом.

– Можешь гоняться за ним сколько твоей душе угодно, – процедила она через плечо.

– Луна убывает, Аша! – крикнул он ей вслед. – Зачем откладывать неизбежное?

Но отец дал ей шанс избежать того, что Джарек считал уже свершившимся. Командующий просто об этом еще не знал.

Они прошли через ворота; Аша ускорила шаг и свернула в тень крытых галерей, оставив брата позади. Во дворе было тихо, лишь из глубины дворцовых садов доносилась веселая песенка фонтанов.

– Аша, – окликнул ее Дакс, устремляясь следом, – пожалуйста, давай поговорим.

– Поговорим? – она резко обернулась. – Мне говорить с тобой? С тем, кто хранил древние напевы в той комнате? И кто привел в наш дом врагов? Я не буду с тобой больше ни о чем говорить. Джарек прав: ты всех нас ставишь под удар.

В галерее появились двое слуг, спешащих куда-то по своим делам. Услышав голоса брата и сестры, они замедлили шаг, прислушиваясь к их разговору. Аша метнула в их сторону гневный взгляд, и они поспешно прошмыгнули мимо.