В конце 1938 года в СССР начали сдавать нормативы на знак «Ворошиловский стрелок». Своим названием знак обязан случаю, произошедшему в один из летних дней 1932 года на Барановском полигоне, где проводились командирские стрельбы, на которых присутствовал нарком Клим Ворошилов. Очевидцы рассказывают, что он очень внимательно наблюдал за стрельбой красных командиров и остановился у одной из мишеней, где не было ни одной пробоины. Смущённый стрелок что-то бормотал о никудышном нагане. Не говоря ни слова, нарком взял у него из рук оружие и шесть раз выстрелил по мишени, выбив пятьдесят девять очков. Возвращая револьвер командиру, он сказал: «Нет плохого оружия, есть плохие стрелки!» На следующий день окружная газета поместила снимок этой мишени с лозунгом «Учись стрелять по-ворошиловски!». На стрельбах Женя удивил инструктора своим результатом несмотря на то, что винтовку он держал впервые. В дальнейшем серьёзно увлёкшись стрельбой, стал призёром чемпионата Москвы среди старших юношей, но и штангу не забросил.

В 1940 году его призвали на службу в Красную Армию. И в армии тоже не обошли вниманием. Там он продолжал заниматься спортом и осваивать снайперское дело. В общем, шли обычные армейские будни. И вот наступил роковой 1941 год. Тем летом Женя оказался в Смоленской области, недалеко от деревни, в которой родился. Его часть находилась здесь на летних сборах. 21 июня Женя стоял в наряде по охране лагеря на одной из вышек, расположенных по периметру лагеря. Раннее утро 22 июня было тихим. Рассвет только-только занимался, и в этой тишине он услышал нарастающий гул. Посмотрев в небо, увидел армаду самолётов с крестами на фюзеляжах. И когда впоследствии вспоминал о начале войны, отмечал, что не был удивлён. Разговоры о войне шли давно. Однако все знали, что 23 августа 1939 года был подписан пакт о ненападении, так называемый пакт Молотова-Риббентропа. Только подумал об пакте, как полетели бомбы. Одна легла рядом с одним из входов в казарму. Из других дверей стали выскакивать красноармейцы в исподнем. Следующей бомбой накрыло бегущих. Через некоторое время, когда пыль и дым рассеялись, Женя увидел, что из четырёх вышек уцелела только та, на которой он стоял. Другие снесло взрывной волной. Спустился, побежал к догоравшей казарме. Стало очевидно, что в неё попало ещё несколько бомб. Осмотрелся. Вокруг живых — никого, только разбросанные фрагменты тел однополчан. Стало жутко — зрелище не для слабонервных. Побежал к дороге в надежде кого-либо встретить, чтобы прояснить ситуацию. После часа ожидания, а определял время только по часам, которые ему подарили за победу на соревнованиях по штанге, отправился в сторону Смоленска. Прошёл километров десять и увидел полуторку и рядом с ней красноармейца, который её осматривал. Подошёл ближе — красноармеец из его части, Николай. Так обрадовались друг другу, как будто не виделись вечность. Во время налёта Коля также стоял на одной из вышек. Когда началась бомбёжка, вышка зашаталась и начала падать. Не растерявшись, прыгнул, обошлось без травм, потому как попал в небольшое болотце. Хотел бежать, но понял, что потерял винтовку. К счастью, быстро нашёл и пошёл к дороге, где они и встретились. Парни решили посмотреть, что в машине. Оказалось, в грузовике полно штабных документов. Сразу не придали этому значения.

Решили ехать в Смоленск на полуторке. Водить машину Евгений умел, просто у него не было прав, а Николай был профессиональным водителем. Сели, завели, поехали и стали размышлять. Документы штабные, секретные, без сопровождения и охраны, остались на территории, не занятой немцами. Значит, все испугались и попросту драпанули. Женя с Николаем решили не испытывать судьбу. Подогнали машину к комендатуре, но остановились на всякий случай в метрах двухстах от неё. Местонахождение комендатуры они знали. Вышли спокойно из машины. Кстати, ни на машину и тем более на них никто не обратил внимание. Вокруг суета, мат, никто никого не замечает. Погуляли с полчаса, осмотрелись и пошли докладываться коменданту. Он спросил, кто они и откуда. Чётко доложили, предъявив документы. Узнав, что Николай шофер, комендант обратился к капитану, который находился в кабинете: «Оформляй». Капитан с Колей вышли. Больше Евгений Николая не видел.

Далее, просматривая Женины документы, комендант увидел удостоверение «Ворошиловского стрелка». Спросил: «И значок есть?» Женя ответил: «Есть, но я его оставил дома». «В соревнованиях участвовал?» — ответил утвердительно и добавил, что является призёром Москвы среди юношей и взрослых. Комендант попросил выйти из кабинета и подождать. Минут через пять туда зашёл капитан, который выходил вместе с Николаем, а через минуту позвали моего героя. В результате Евгений и попал в разведку. Вот так. Уже не Женя, а Евгений. На войне быстро взрослеют!

Три месяца обучения пролетели как один день. Все зачёты и экзамены сдавал только на отлично. Рвался на фронт. Сначала его хотели определить в снайперы, но Евгений был силён не только в стрельбе, но и в рукопашном бою. Так и решили отправить его в группу спортсменов с заброской в тыл врага, к партизанам. Через неделю после сборов группу забросили в Смоленскую область — Евгений попал в родные края, где хорошо ориентировался на местности. Приземлились все удачно, без травм и, что важно, не повредили рацию. Утром связались с отрядом, а к вечеру были уже в расположении партизанского лагеря. Определили Евгения, конечно, в разведку. Начались партизанские будни, описывать которые не буду. О них сказано много, и в кинофильмах они не забыты. Но один случай, который произошёл с Евгением, заслуживает особого внимания. О нём он рассказал незадолго до своей смерти, а прожил он долгую и достойную жизнь — до восьмидесяти девяти лет.

«Стояло жаркое лето 1942 года. Пошли мы в разведку. Нас трое, я старший группы. Надо было встретиться с полицаем — нашим человеком у немцев, но как-то сразу не заладилось. Напоролись на фашистов. Они стояли на дороге — бронетранспортёр и экипаж мотоциклистов. Раннее утро, сильный туман. Выходим из леса, а они метрах в тридцати-сорока. Я сразу бросил гранату в бронетранспортёр. Попал точно. Ребята дали пару коротких очередей из автоматов, конечно, немецких. Рванули обратно в лес и только минуты через две услышали за собой очередь. Через некоторое время сделали остановку, не для отдыха, а чтобы решить, что делать дальше. Задание очень важное. Информацию необходимо срочно доставить в отряд. Назад пути нет. Я понимал, что у немцев могла быть рация,