Не нужно было объяснять, как мучает молодую мать забота о детях вдобавок к физическим страданиям.

Никому не улыбается долгое расставание с малышами. Элен понимала, что пройдет много времени, прежде чем она сможет вернуться к своей семье и снова окружить детей материнской любовью.

Фэй и Джеральд задержались в Олтенрое еще на пару дней, ожидая, пока врач не сочтет Элен достаточно окрепшей для того, чтобы увидеть детей и выдержать эмоциональную встряску. С малышами пришлось предварительно поговорить, объясняя, как серьезно больна их мама и как хорошо нужно себя вести — не плакать, когда они ее увидят, иначе мамочка ужасно расстроится.

— Она уже может вернуться домой? — спросил Рой, и бабушки обменялись печальными взглядами: дети были еще малы, чтобы понять происходящее. Но Элен страстно хотела увидеть дочь и сына, и обе женщины решили пойти на риск.

Фэй зашла в палату вместе с внучатами, чтобы быть рядом, если Элен почувствует себя плохо, устанет.

На следующий день вместе с детьми Фэй и Джеральд двинулись домой. Ехали с частыми остановками, чтобы малыши могли размяться. Заглядывали в мелкие магазины у заправочных станций. Поили детей апельсиновым соком, лакомились любимыми пирожными с вишнями. Тем не менее, путешествие оказалось для детей скучным и изматывающим. До Мэйфорда было еще далеко, а их уже укачало на заднем сиденье джипа.

— Бедняжечки мои, — бормотала Фэй, оглядываясь на спящих, когда они подъезжали к городку. — Меня особенно беспокоит крошка Фэй: как на ней скажется долгое отсутствие матери? Ведь она еще совсем дитя и все время плачет из-за разлуки с Элен.

— Я понимаю, тебя замучили эти мысли, — сказал Джеральд. — Но мы же ничего не в состоянии сделать. Можем лишь стараться доставить девочке радость, занять чем-то. Когда дети пойдут в детский сад, будет легче, потому что там больше игр и развлечений. Это поможет. И, к счастью, у детей есть ты: они не попали в руки чужих людей.

— Да уж, — поддакнула Фэй, глядя в окошко. Внезапно она всполошилась. — Ты сделал неправильный поворот! Вместо того, чтобы ехать в город, мы едем…

— Ко мне домой, — преспокойно закончил ее мысль Джеральд. — Наш путь ведет туда.

Фэй разволновалась и сжалась на сиденье.

— Джеральд, я хочу накормить и уложить детей спать как можно скорее. Сейчас нет времени заезжать к тебе с визитом. Это подождет.

— Кто говорит о визите? Ты с детьми переезжаешь жить ко мне.

— Жить к тебе?

Сердце Фэй бешено забилось. Она боялась верить его словам, смысл которых истолковала по-своему.

Джеральд с улыбкой повернулся к ней, всем своим видом показывая, что ее мысли для него не секрет.

— В твоей небольшой квартире для двух детей места не больше, чем в домике Дорин. А в моем доме места сколько угодно, и что еще важнее, у меня большой сад. Дети могут часами играть на воздухе. Им представится прекрасная возможность побегать и растратить избыточную энергию.

Ошеломительно! Внезапно севшим голосом Фэй сказала:

— Ты очень добр, Джеральд, и, конечно, спорить нечего — моя квартира не очень вместительна, а детям будет прекрасно играть в саду. Но пойми, двое резвых малышей внесут в твою жизнь много беспокойства. Ты подумал об этом?

— Я люблю маленьких. И всегда любил, — ответил Джеральд, продолжая улыбаться.

— Но…

— Не спорь, — строго сказал не терпящий возражений мужчина, притормозив у запертых чугунных ворот с искусным орнаментом. Он открыл ворота, высадил пассажиров и загнал машину в гараж.

Детей на руках внесли в дом. Сонные, раскрасневшиеся, они испуганно озирались.

— Это не бабушкин дом, — с недовольным видом заявил Рой. Крошка Фэй, раскрыв рот, уставилась на бабушку, потом бросилась к ней.

— Это мой дом, — объяснил Джеральд. — Вы немножко поживете у меня. Бабушка тоже будет жить здесь, — успокоил он малышей.

В это время во дворе послышался лай, детские глазенки округлились от неожиданности.

— Собаки! — взволнованно воскликнула маленькая Фэй, оглядываясь по сторонам. — Собаки, бабуся. Они лают.

— У вас есть собаки? — с надеждой спросил Рой, и хозяин кивнул.

— Есть, две большие и две маленькие…

— Собаки-детки? — загорелись глаза малышки.

— Щенки, — снисходительно поправил сестру Рой.

— Да, щенята Лабрадора, — сказал Джеральд. — Они живут в своем домике, но я им разрешу приходить и играть с вами после ужина, пока не придет время спать. — Он взглянул на бабушку Фэй. — А ты не хочешь сходить с ребятами наверх и показать, где будет их спальня? Я отнесу наверх складную кроватку и установлю ее. Пока ты постелишь малышке, я принесу детские вещи. Искупай детей, переодень в пижамы. Тем временем я позабочусь об ужине для них…

Прошло два часа. Фэй отправилась укладывать детей, а Джеральд вывел из дома лабрадоров. Следы их присутствия в помещении были заметны: на полу валялись обрывки газет, на кресле осталась собачья галета, а на мягком светлом ковре, где дети играли со щенками, лежал мячик. Четвероногих обнимали и хватали так, что те катались, как шарики, не устояв на слабых ножках, и лаяли. Детский безудержный смех был наградой бабушке и хозяину дома.

Там и сям Фэй находила антрацитовую шерсть взрослых собак. Они вели себя чинно, были добродушны и лишь с беспокойством следили, как дети бурно ласкали щенят. А те неистово крутили хвостами и взвизгивали, стараясь лизнуть маленьких человечков в лицо.

Собачье семейство безусловно покорило детей. Они легли спать в радостном настроении, получив обещание Джеральда, что завтра снова смогут играть с новыми друзьями.

Наспех прибрав в комнатах, хозяин и гостья совершенно без сил уселись в гостиной напротив горящего камина.

Фэй строго взглянула на Джеральда.

— Ты уверен, что выдержишь наше присутствие в течение многих недель? Ты берешь на себя большую ответственность.

Свет в комнате они выключили. За окном давно стемнело, и лишь отблески огня из камина плясали на потолке. Джеральд повернулся к Фэй. Багровый свет и тени вылепили странную маску на его лице.

Поднявшись с кресла, он подошел к обитому парчовой тканью дивану, где прикорнула Фэй. Она выжидающе следила за ним. Рот вдруг пересох, сердце забилось.

Он сел на диван рядом с ней.

— Я не собираюсь уклоняться от ответственности, Фэй.

— Неужели, дорогой? — спросила она взволнованно.

Джеральд ответил улыбкой, погладив ладонью щеку женщины.

— Да, с тех пор, как умерла Джулия, я увиливал от всего, что могло побудить меня чувствовать ответственность за другого человека. Мне необходимо было пожить с ощущением свободы. Казалось, эта свобода нужна мне навсегда, но пришлось все-таки осознать, каким пустым, одиноким оказался мой мир. Слишком долго я плыл по течению. Боялся признать, что, любя женщину, почти потерял ее. — Зеленые глаза Фэй притягивали его, как магнит. — Однако же не потерял, нет?