Пришлось с ходу их обескуражить, что этот пенсионер, отныне гуляет с нами. Это подействовало как надо, его не убили. По крайней мере, сейчас.

— Система что, издевается? — зашипела Света. — Ладно Максим с нами, но еще и этот… ну-ка, покажи свое удостоверение!

Сидорович отказался. Пришлось повторить еще раз, и даже когда я попросил его «представиться» полностью, как полагается отдаренному, тот меня послал нахер. Прямым текстом.

— В жопу идите, вы… втроем, — оскотинился тот. — Из-за вас и системы мне пришлось юнцов похоронить!

— Мы в этом не виноваты, — парировал я. — Я задание тебе не давал. Так что, если я не ошибаюсь, система тебе приказала идти за мной, верно?

— Ну.

— Что ну? — обозлилась Алиса. — Одаренный, либо ты представишься, либо я выпотрошу тебя прямо здесь и сейчас.

Старик только и успел, что выхватить пистолет, когда розорволосая в секунду преодолела шесть ступенек, и ухватила его за глотку. Тот попытался, конечно, высвободиться, но красноглазая выпустил когти. Так скажем, против такого приема, увы, он ничего сделать не мог.

А я понял, точнее, вспомнил одну немаловажную вещь. Мы не можем принудительно забрать удостоверение или взять его. Эта странная книженция, которую я до апокалипсиса, постоянно проверял у работников, отныне привязана к людям. И только они могут ею распоряжаться.

Интересно, если я коснусь?

Попробовать стоило. Но моя рука, как только коснулась нагрудного кармана, откуда торчал красный корешок, просто прошла мимо. Словно этого кармана и не существовало, а сам старик, был призраком.

— Любопытно, — протянул я. — Это у всех так?

— У всех, — отозвался старик, и все же… показался нам.

Мы до последнего не могли поверить, что у него уже шестидесятый уровень. А тем более. Никто из нас не представлял, что обозначает его профессия. Или как там… специализация?

— Что делает наблюдатель? — первой заговорила Света. — Ты наблюдаешь? Извращенец? Такого типа?

Старика такое сравнение не устроило. Однако он поделился весьма полезной информацией. А я же, узнал о новом противнике.

Наблюдатели, это специальность разведчиков. Образно выражаясь. На самом деле, система их гоняет из точки «а», в точку «б», чтобы собирать информацию о местонахождении ее порождений. И это не относилось к мутантам.

Они первые, кто обнаруживают какие-то там аномалии и порталы. И первые, кто их проходит.

Благодаря этому, собственно говоря, они и развиваются.

Наблюдатели сколачиваются в группу себе подобных, и не могут терпеть рядом других представителей мира «одаренных». Они медлительны, но чертовски опасны, так как у большей части есть огнестрельное вооружение. И в этот тип профессии попадают лишь бывшие военные или люди, владеющие оружием.

То есть, грубо говоря, это оружейники. И если верить словам Петровича, то их особые способности, заточены именно на оружие.

Он, к примеру, видит уязвимые точки любого живого существа.

— Стоп, — я покосился на старика, а затем на девчонок. — Тогда, почему ты всадил полную обойму в Упыря, если видишь уязвимые точки? Почему не в голову?

— Я убил его спинной мозг, — парировал Сидорович. — Только так можно убить упыря. У них нет мозга там, где он находится у нас, — постучал пальцем себя по лбу. — Он двигается вместе с позвоночником.

— Офигеть… — протянули мы втроем.

— У тебя, на удивление, — старик сощурился, вглядываясь в мое лицо. — Уязвимых точек нет. Как у одаренного, а как у человека, увы… как у обычного человека. Ты умрешь от потери крови, когда твои подруги, лишь отдохнут и восстановятся. Или как я. Почему ты такой?

— Он ошибка, — ответила за меня Алиса. — Бывший НПС.

— Теперь понятно, почему тебя так оберегает система, — Сидорович тяжело выдохнул. — Спасает тебя, чтобы изучить.

— Сомневаюсь, — ответил я. — В общем, нам нужно убираться отсюда, и осталось нам шесть минут, сорок секунд.

Глядя на удивленные лица, мне пришлось пояснять причину побега. Никто, к слову, не сомневался, что у меня есть такое задание. Только вот выйти оказалось не так просто. Потому что, в ста метрах от нас, на крыше дома сидела группа Сидоровича. И пасла нас.

После этих слов мы пришли к выяснению, сколько их и что он будет делать дальше. А также, узнали причину, почему он не сомневался в том, что мне нужно помочь и похоронить своих. И выясняя это, мы выползли через окно первого этажа, с противоположной стороны здания. Чтобы оказаться вне зоны видимости группы Сидоровича.

Старик оказался слаб на «бонусы». Ибо его желание не иметь облучения, оказалось превыше человеческих качеств. То есть, грубо говоря, он не лучше, чем Алиса и Света. Ни капли не лучше.

Поэтому никто не поверил, что система могла покарать его «смертью». Возможно, это и было правдой, но что-то мы сомневались в этом. Ведь лишиться облучения, точнее, получить нулевой уровень вместо третьего, как он говорил, было не просто вишенкой на торте. А сами тортом с вишенкой.

* * *

Спустя четверть часа, как я выполнил задание и скрылся с улицы Ломоносова, наша обновленная группу, вышла в индустриальный район, прикрытый куполом. Здесь, увы, путь был еще сложнее, чем все то, что было до этого.

Перед нами было огромное количество ангаров, хозпостроек и мелких фабрик. И все они были наполнены теми, или иными существами.

Фактически для Алисы и Светы, эти «заброшки» не несли опасности, когда для меня и Сидоровича, наоборот… каждая «злая собака», тут же бросится, стоит ей нас увидеть.

Но не это было примечательным в нашем походе, а нечто иное.

Старик, когда мы вышли к бетонному забору с колючей проволокой наверху, заявил, что за этими стенами область не изучена, и если он раньше мог хоть чуть-чуть нам помочь, подсказывая путь покороче, то тут, увы, он никогда не был. Ни при нормальной жизни, ни в роли наблюдателя.

Знал только одно. Это место заполнено мутантами и ходячими мертвецами. Поэтому чуть ли не слезно выпрашивал подумать, прежде чем переступить порог.

Но у нас не было другого пути. Озеро, точнее, пруд о котором говорила Алиса, находился как раз за этим районом. И чтобы его обойти, придется потратить еще полдня. Собственно говоря, ни одну красноглазую ни вторую, не заботило, что Сидоровича могут разорвать на куски. За меня уж, они впрягутся.

И последнее слово было за мной.

— Пойдем, — сухо сказал я, делая шаг вперед.