Я рад, что у нее есть люди, на которых она может положиться, даже если я ненавижу Ренцо Датти. Очевидно, что это чувство взаимно.

— А вот и ты, mia amata, — говорю я, когда дохожу до стола. Катарина поднимает голову, я наклоняюсь и быстро, но крепко целую ее, прежде чем она успевает возразить. — Нам пора уходить. В это время пробки, нельзя опаздывать.

Я протягиваю руку, и она берет ее в каком-то оцепенении.

Мой взгляд скользит по ее великолепному телу в облегающем белом платье и туфлях на шпильках. Ее волосы собраны в тугой хвост, природные кудри теперь выпрямлены. Она сногсшибательна, излучает флюиды крутой начальница-стервы, и я никогда не устану смотреть на нее.

— Я пойду с вами, — говорит Ренцо, поднимаясь со своего места.

— В этом нет необходимости.

Мне нравится, что я на пару дюймов выше его. Нравится смотреть на него снизу вверх.

Обняв жену за плечи, я прижимаю ее к себе.

— Я буду сопровождать жену на встрече и знаю, как обеспечить ее безопасность. Эцио и Рикардо будут с нами, а мой телохранитель поедет в моей машине.

— Я не доверяю тебе, и если ты…

— Да, да. Я получил памятку, — говорю я, перебивая его, потому что мне надоело слушать это дерьмо. — Повторяю в последний раз. Катарина — моя жена. Я поклялся перед Богом защищать ее и лелеять. Я готов принять пулю за нее. Никто не причинит ей вреда, и уж тем более я, — бросаю злобный взгляд на консильери и младшего босса своей жены. — В следующий раз, если кто-нибудь из вас станет меня допрашивать, я с радостью всажу пулю вам в мозг.

— Никаких пуль, — говорит Катарина, глядя на Агесси и Датти. — Массимо прав, и вы больше не будете поднимать эту тему. Поговорим после собрания, у меня дома, чтобы начать разрабатывать планы. Полагаю, «Комиссия» потребует от нас немедленных действий, и мы должны быть готовы.

— Мы отправимся в дом и начнем разрабатывать стратегию, — говорит Агесси.

— В этом нет необходимости. Вчера вечером я распорядился, чтобы вещи Катарины перевезли ко мне домой. Встретимся там в пять.

— Чего? — она сужает глаза, глядя на меня.

Я ухмыляюсь.

— Не удивляйся. Ты согласилась жить со мной, и я хотел, чтобы ты чувствовала себя как дома. Ты занятая женщина, и я подумал, что мне нужно будет об этом позаботиться.

Это было не обязательно. Ее вещи уже были уложены в коробки для переезда, так что оставалось лишь изменить дату в компании, занимающейся переездами.

На долю секунды черты ее лица смягчаются, позволяя мне взглянуть на женщину, которая скрывается за суровой личиной. Я полон решимости разрушить ее стены и открыть истинную Катарину.

— Спасибо, Массимо. Это очень мило.

Ее маска снова на месте, поэтому я не могу понять, искренне ли она это говорит.

— Я переступаю через себя, впуская твою команду в свой дом, — говорю я. — Очень немногие знают о его существовании, нет смысла мотаться туда-сюда между Нью-Йорком и Филадельфией. У меня первоклассная система безопасности и вооруженная охрана, окружающая дом. Вы будете в безопасности, и я бы предпочел, чтобы все встречи проходили именно там, — я хочу внимательно следить за ней, но и врать не буду. — Ты теперь видная фигура в Нью-Йорке, а значит, мишень на твоей спине стала еще больше. Тебе нужно быть особенно бдительной, и я хочу предложить дополнительного телохранителя, чтобы обеспечить полную защиту.

— Можем поговорить об этом в машине, — говорит Катарина, взглянув на время на телефоне. Она берет со стола сумочку и кладет в нее устройство.

Эцио и Рикардо стоят рядом с нами, а я передаю координаты Агесси. Водитель моей жены держит ее сумку для ночевки.

— Сэр, я могу взять это, — говорит Эцио, протягивая руку к моей сумке.

Я качаю головой, крепче сжимая руку жены.

— Спасибо, я сам.

На его лице проглядывает что-то похожее на восхищение, прежде чем мы уходим. Я знаю, что мы привлекаем внимание некоторых гостей, и незнакомых мужчин с похотливыми взглядами, которые откровенно пялятся на мою женщину. Я окидываю каждого из них мрачным взглядом за то, что они осмелились посягнуть на то, что принадлежит мне.

— Я думала, ты разозлишься, — говорит она, когда мы выходим в холл. Я киваю своему водителю и телохранителю, когда они отталкиваются от стены и следуют за нами к лифту.

— Я в бешенстве, — честно отвечаю я, направляя ее в ожидающий лифт. Эцио и Рикардо мешают другим гостям войти с нами. — Ты накачала меня наркотиками, и если сделаешь это еще раз, я свяжу тебя в своем подвале и выпорю из твоего тела неуважение, — я говорю это в шутку, но ее лицо бледнеет, и она шумно сглатывает, когда лифт опускается на парковку.

Черт. Это была большая ошибка, учитывая то, что она рассказала мне вчера вечером.

— Mia amata, я пошутил, — я прижимаюсь к ней всем телом и наклоняюсь, чтобы прошептать на ухо. — Это было бестактно. Прости меня. Я бы никогда не сделал ничего подобного, если ты не хочешь.

Она поднимает подбородок, и в ее глазах вспыхивает знакомый огонь.

— Я никогда такого не захочу.

Сейчас не время и не место для этого разговора, и мы забегаем далеко вперед.

— Шутки в сторону, ты накачала меня наркотиками, и я не могу с этим смириться.

— Я злилась, но поступила неправильно. Прости, Массимо, обещаю, что больше этого не повторится. Ты пытался отнять у меня нечто сокровенное ради шутки, хихиканья и денежной выгоды, а я отняла у тебя что-то в отместку. Ни тот, ни другое неправильно.

— Верно, и ты меня прости, — я провожу пальцами по ее щеке, потому что мне трудно удержаться. — Сотрем все и начнем с чистого листа?

— С удовольствием, — говорит она, когда двери открываются. Мои ребята выходят первыми, чтобы проверить территорию, а затем жестом приглашают нас выйти. — Я бы хотела начать все с чистого листа, — добавляет она, и мои глаза расширяются.

— Правда?

На ее губах появляется искренняя улыбка, ослепляя меня.

— Ты вся такая магнетическая, когда улыбаешься. Делай это почаще.

— В моей жизни я очень редко улыбалась искренне, — говорит она, и я подозреваю, что это чистая правда.

Положив руку ей на поясницу, я проверяю обстановку, пока мы идем к внедорожнику.

— Я планирую это исправить, — обещаю я, глядя на нее сверху вниз.

— Было бы неплохо.

Я не даю ответа, пока мы не устраиваемся на заднем сиденье ее внедорожника с поднятой защитной шторкой.

— Не хочу показаться