– Вот именно. Но ты сказал, доказано, будто такое невозможно. И это нелепое противоречие сводит меня с ума.

– Ну знаешь, – вздохнул я. – Все-таки кто угодно может ошибаться. И лучше ученые конца Эпохи Орденов тоже, почему нет. Слушай, а может быть, они нарочно привели исследования к такому результату, чтобы Магистр Нуфлин получил шиш с маслом? Всеобщей любовью он, как я понимаю, никогда не пользовался. Да и частные случаи наверняка по пальцам одной руки можно пересчитать. За всю его долгую жизнь.

Мелифаро посмотрел на меня с некоторым интересом.

– То есть ты думаешь?..

Я пожал плечами.

– Что бы я ни думал, я тоже могу ошибаться. И ты. И вообще кто угодно. Но разве это повод отказаться от удовольствия устроить обыск и перевернуть все вверх дном? Говорят, физический труд успокаивает нервы. Поэтому я, пожалуй, напрошусь помогать.

– Еще имеет смысл опросить патрульных, не бродил ли вокруг особняка Кауни Мары кто-нибудь кроме вас, – оживился Мелифаро. – Здесь-то голый номер, некому было видеть, одна леди Йоша, да и та в самый интересный момент на рынок укатила. А там – есть небольшой шанс… Меламори сейчас очень не хватает, правда?

– Да не то чтобы только сейчас, – усмехнулся я. – Но ты прав. Остаться одновременно и без Мастера Преследования, и без нюхача, и даже без шефа, который, если очень надо, тут же вспоминает, что сам отлично может встать на любой след, – это красиво. Не Тайный Сыск, а предпоследний куплет сиротской песни, повествующий о том, что троюродная сестра прадедушки, у которой можно было переночевать в прихожей на коврике, тоже умерла. Но ничего, на худой конец у нас есть я.

– Когда ты встаешь на след, у его обладателя не так уж много шансов выжить, – напомнил мне Мелифаро.

– Совершенно верно. Потому я и говорю: «на худой конец». Именно так я его себе и представляю.

Я хотел добавить, что в некоторых случаях один покойник – не самая высокая плата за возможность покончить с настолько паршивым делом. И пусть смотрит на меня как на чудовище, сколько заблагорассудится, мне не привыкать. Но не успел. Потому что в моей голове зазвучал голос, услышать который я в ближайшее время совершенно не ожидал. Не каждый же день у них концерты!

«Извините, – сказала Танита. – Ужасно не хочется использовать вас как полезное знакомство, но все-таки придется».

«Не говори ерунду. Что значит – «как»? Я и есть полезное знакомство – в некоторых особо неприятных случаях. И почему бы не использовать меня по прямому назначению, если уж все так удачно сложилось. Что у тебя стряслось?»

Ответа довольно долго не было. Наконец Танита спросила:

«Слушайте, это уже, конечно, совсем наглость, но вдруг вы можете со мной встретиться? Ужасно трудно объяснять некоторые вещи, когда не видишь лицо собеседника. А заодно я бы вам кое-что показала. Лучше всего…»

Я, когда-то люто ненавидевший телефоны, а теперь мгновенно устающий от Безмолвных переговоров, понимал ее, как никто. Но оставлять Мелифаро разбираться здесь в одиночку мне совсем не хотелось. Нумминорих, конечно, пал жертвой своего острого обоняния, а мы с Кекки ничего так и не почувствовали, но кто знает, что может случиться теперь.

Поэтому я собирался предложить Таните: или быстро выкладывай прямо сейчас, или жди, пока я освобожусь, но учти, это может случиться только ночью. Причем какой-нибудь далекой летней ночью, бывает и так. Но тут Танита сказала:

«…лучше всего встретиться прямо на улице Мрачных Дверей…»

«Где?! – переспросил я. – И, не дожидаясь ответа, пообещал: «Ладно, сейчас».

– Что-то случилось? – спросил Мелифаро, все это время с интересом наблюдавший за сменой выражений на моем лице.

– Что-то случилось, – кивнул я. – Скорее всего, какая-нибудь ерунда. Зато не где-нибудь, а на улице Мрачных Дверей. Считаю, это надо отметить, прямо на месте происшествия.

– Да уж, – согласился он. – Сходи, отметь. Надеюсь, улица уцелеет.

Только оказавшись на улице Мрачных Дверей, я решился ему сказать: «Пожалуйста, очень тебя прошу, не суйся в этот грешный крайний дом без меня». Видимо, втайне опасался получить в глаз за столь внезапное проявление отеческой заботы. А быть посланным во все задницы этого Мира сразу, с подробным описанием истории моего пребывания в каждой из них – дело житейское. Переживу.

Однако, вопреки моим ожиданиям, Мелифаро ответил: «Ладно, не буду».

Даже для виду не стал задираться. Совсем плохо дело.

* * *

– Ух ты, а это вы Темным Путем пришли? Со стороны так удивительно выглядит! Только что никого на улице не было, и вдруг – оп! – уже есть.

Вечерние сумерки еще не сгустились, но уличные фонари уже зажглись. В их ярком свете Танита оказалась похожа даже не на студентку, а на школьницу. Маленькая, растрепанная, в сером зимнем лоохи, которое выглядело, пожалуй, похуже моего. А это надо очень постараться.

И озабоченно нахмуренные брови, как будто двойку получила. И сияющие глаза, потому что безответственно бьющую через край радость бытия никакими двойками не отменишь.

– Извините, – поспешно добавила она. – Как-то совсем ужасно получается: как будто я вас нарочно вчера на концерт позвала, чтобы подлизаться… Но тогда я еще не знала, что сегодня у меня пропадет ишка и вы мне срочно понадобитесь. Я не умею предвидеть будущее. Честно!

– Не сочиняй, – улыбнулся я. – Это же я тебе вчера зов прислал, а не ты. Так что при всем желании в коварной интриге тебя не заподозришь. Просто повезло. Лучше выкладывай, что случилось. Что за ишка такая? Откуда пропала? И почему тебе понадобился я? Вообще-то в последнее время у нас полиция кражи очень неплохо раскрывает.

– Ишка – примерно то же самое, что и дайба, только с поправкой на уандукское происхождение. Моя – оранжевая. Но вообще, они бывают разных цветов…

Час от часу не легче. Впрочем, потом я все-таки вспомнил, что Танита вчера рассказывала, как в детстве «пиликала» на подаренной дедом дайбе. Значит, просто такой музыкальный инструмент.

– Ишка совсем простенькая, я ее за гроши купила в Капутте и иногда ходила с ней на ярмарку поиграть, – продолжала говорить Танита. – Не столько ради заработка, денег нам в ту пору хватало, просто… Ну люблю я выступать на публике и видеть, как всем нравится моя игра. Я – хвастунья, тут ничего не поделаешь. Но для музыканта это совсем неплохо.

– Просто отлично, – подтвердил я. – Значит, у тебя украли инструмент. Но почему ты?..

– Да потому что моя ишка пропала из этого дома! – воскликнула Танита, указывая на злополучный желтый особняк, где мы с Нумминорихом сегодня от души развлеклись, рассуждая о бессмысленности бытия. – Ну и как я бы объяснила все это в полиции? Жить в чужих домах нельзя.

– Так это ты там живешь? – изумленно переспросил я.

Она молча кивнула.

– Но почему?..