отметить также и то, что «Толедский статут» не установил никаких ограничений для марранских ремесленников и не высказал в их адрес никакой критики. В их случае, как и в случае торговцев, Статут не последовал примеру крайней дискриминации, предложенной законами 1412 г.

Однако если внутренние взаимоотношения в низших классах не могли породить сильного антагонизма между группами, то отношения между старохристианским низшим классом и «новыми христианами» высших классов, несомненно, могли. Как и торговец среднего класса, старохристианский ремесленник временами был вынужден, в той или иной форме, прибегнуть к помощи конверсо. Чаще всего это случалось в двух ситуациях: а) когда в момент финансовых затруднений ему приходилось обратиться к своему оптовому поставщику — зачастую конверсо — с просьбой об отсрочке платежа и б) когда он должен был вести переговоры со сборщиком налогов об условиях своего платежа. Эти контакты часто бывали весьма напряженными не только из-за обычных волнений, сопровождающих подобные встречи, но еще и из-за тайного подозрения в том, что к нему не отнесутся по-честному. Такому ремесленнику или мелкому торговцу, с детства переполненному неприязнью к конверсо, не придет в голову, что тот может испытывать к нему другие чувства. Однако помимо этой предполагаемой взаимной неприязни, была и другая причина для особого дискомфорта, испытываемого им, когда он имел дело с «новыми христианами».

В сознании низших классов удерживалась память о зверствах, учиненных их предками по отношению к евреям, предшественникам конверсо, и они не могли стряхнуть с себя веру в то, что те лелеют планы мести. Эта вера подогревала их подозрения, что конверсо хотят их на чем-то подловить, и усиливала их постоянное недоверие к марранским финансистам и сборщикам налогов. Естественно, когда они думали, что с них берут слишком высокие налоги или что их кредитор-марран чересчур несговорчив, они были готовы (и даже жаждали, если позволяли обстоятельства) применить к конверсо тот же способ, который применяли их предки по отношению к их предшественникам: избавиться от долгов, избавившись от кредитора.

То, что было сказано о намерениях, приписываемых маррану — сборщику налогов или кредитору, может быть сказано и о намерениях, приписываемых чинов-нику-маррану. Причина, выдвинутая для старого запрещения назначения любого еврея на официальную должность в христианском мире, а именно то, что еврей может нанести ущерб христианину, оказалась действительной и для конверсо. Это мнение в особенности доминировало в среде старохристианского низшего класса, для которого государственный чиновник-марран обычно представлял собой объект ненависти. В этом чиновнике эти люди ненавидели не только его статус и силу власти, которую он мог использовать против них, но и его манеры, которые, как они думали, демонстрируют его превосходство и надменность. Разумеется, вполне возможно, что некоторые марранские чиновники были кичливы, грубы или нечувствительны к проблемам низшего класса «старых христиан», с которыми они имели дело. С другой стороны, многие из жалоб, высказанных последними, могли быть вымышленными или необоснованными, так как чиновник-марран, связанный требованиями законов или инструкциями своих начальников, мог оказаться вынужденным действовать именно так, а не иначе. В глазах нуждающихся «старых христиан», чьи просьбы о снисходительном отношении он отверг, этот чиновник зачастую выглядел хладнокровным и жестоким, а иногда даже мстительным и унижающим. Действительно, унижение, реальное или вымышленное, было самым раздражающим фактором. «Старый христианин» низшего класса мог терпеливо и послушно снести любую ухмылку или ругань со стороны старохристианского аристократа или старохристианского городского сеньора, но не мог вытерпеть подобного обращения со стороны конверсо любого ранга. В таких случаях он чувствовал, как ярость переполняет все его существо.

Таким образом, здесь имел место некий очаг раздражения между общинами «старых» и «новых христиан», в той или иной степени связанный с социальной и экономической деятельностью конверсо и в особенности с их функциями в официальных учреждениях. Мы наблюдаем существование социального дискомфорта более всего среди представителей низших классов при встрече с конверсо как со сборщиками поступлений, заимодавцами, судьями и представителями закона. Мы замечаем нежелание старохристианского среднего класса уступить марранам городские учреждения второго ранга, так же как и их конкуренцию с другими конверсо в свободных профессиях, и, наконец, мы видим жестокую борьбу за высшие посты, которая на самом деле выросла до борьбы за власть между высшим социальным слоем «старых христиан» и параллельным слоем марранской общины. Таким образом, желание лишить конверсо права на официальные должности разделялось в различной степени представителями всех классов города, и это желание было раздуто юристами среднего класса, так же как и некоторыми монахами и их союзниками в среде церковников, которые служили выразителями взглядов недовольных элементов и вели антимарранскую агитацию. Они разжигали ненависть к марранам со стороны простонародья, которое просто нуждалось в предлоге, чтобы дать ей вырваться наружу, и их кампания поощрила попытки высших слоев общества устранить конверсо с их должностей. Так социальные, экономические и политические побуждения объединились, чтобы создать мощный фронт против «новых христиан».

VII

Итак, может показаться, что корни проблем в отношениях между «старыми» и «новыми христианами» в испанских королевствах лежат в социально-экономических условиях, в особенности в ряде острых раздражителей, возникших из этих условий и так и не успокоившихся. Существует тенденция приписать этому источнику враждебность, проявленную по отношению к конверсо, а также всевозможные попытки преградить им путь к продвижению в социальной и экономической сферах. Суть в том, что мы имеем дело с конфликтами, касающимися жизненных интересов значительных слоев старохристианского населения, а потому бывших причинами для эмоционального дискомфорта и тревог «старых христиан». И все же дальнейший анализ информации, касающейся социально-экономических отношений между «старыми» и «новыми христианами», неизбежно поднимает ряд вопросов, которые ставят высказанное выше предположение под вопрос.

Обратившись к конфликтам между группами внутри различных городских слоев, мы прежде всего будем озадачены поведением «старых христиан» высшего класса по отношению к конверсо этого же, высшего, класса. Само собой разумеется, что социально-экономические интересы, в особенности стремление получить высокое назначение, могли подстегнуть некоторых амбициозных членов высшего класса расстраивать планы своих марранских соперников, но сам по себе этот факт никак не может объяснить все формы, которые приобрела эта реакция. В конце концов, ссоры по поводу должностей и других социальных моментов случались и между старохристианскими горожанами. Зачастую из споров между двумя людьми они вырастали в бесконечную борьбу между поддерживающими их группами, и назойливый шум перебранок, свар и потасовок заполнял улицы кастильских городов. Однако ни одна из этих свар, какой бы драчливой она ни была, не носила характера стычки между «старыми» и «новыми христианами». Нигде они не выходили за рамки места своего возникновения, не охватывали большие пространства и целые части