начнут пугать о том, что там, когда помрёшь, за все дела не лучшие и в самой полной мере как-либо приходится ответить. И вот, молись на вот такого, в дырках, и прибитого к кресту покойника, и вот тогда, там, ну, когда помрёшь, тебя за то из ада извлечёт, и вечной жизнью наградит. И вот, надо отметить, что довольно бойко кроме евреев прочие-другие начали молиться на Христа. Всем захотелось вечной жизни и спасения от мук. Но, разберёмся, что здесь правда, что здесь ложь? Спасение из ада? То есть места, где, согласно описанью, каким-то пламенем пылают души обречённых на мучения? Что ж, тут, по сути, можно констатировать одно — такое описание рождает много странных мыслей, но, одновременно свойственно религиям самым различным. Представить, что Иисус как раз вот тот, кто от такого этих всех пылающих спасёт? Сам видел как Иисус там так горел в подобном пламени, страдая, и учитывая, что там приключилось, связанное непосредственно со смертью Христа, уж тут-то точно, можно без труда найти немалое количество причин, за что такое наказание было бы Иисусу там ниспослано. Конечно, согласно описанию, и перед случившимся там вознесеньем тем, Иисус наполнился великим Светом, после чего куда-то там в неведомые выси улетел, но труп-то свой, к кресту прибитый, сам в качестве предмета для молений распространять среди народа предложил, как можно понимать, уже потом. Что там могло случиться, после вознесения? Рассмотрим: вот там возник после того, чудовищного в сути ритуала. Там есть, присутствуют те некие, на чьи изображения и образы, самые разные, моленья происходят в самых разных уголках Земли. И вот свечение и положение таких, каким бы там убожеством подобные не отличались, заметно более приоритетно и первично-значимо. А что Иисус? По сути, надо полагать, что после всех подобных приключений, как обещали, оказался среди тех, кто, вроде бы, уже допущен в ту когорту несомненно высших, но, вместе с тем, одновременно и как будто бы забыт, не просто где-то на вторых ролях, а среди вот таких баранов и бычков, так в храмах до Иисуса где-то и когда-то в жертву принесённых. И понимание уже даровано-дано — будут молиться на достойный образ больше из живущих — и Свет появится от вот такого вот духовного общения с избранным образом, и, никаких сомнений, что продвинешься подальше в плане положения среди иных таких же. Вот тут, кстати, почти что сразу начинает обнаруживаться хоть какой-то там ответ на тот вопрос, так почему как раз такого вот умершего с такими дырками, а видели, одновременно проникаясь тем благоговеньем, лишь только эти самые ученики — другим на тот момент распятый на кресте был ведь, по сути, и не интересен, а раз нет в памяти хранящегося образа, к которому, увидев, мысленно по ходу жизни то и дело возвращаешься, то как тут можешь что-то вот такое там, в сознании увидать? Для этого хотя бы надо обратиться мысленно к такому. И тут ещё один довольно значимый и интереснейший нюанс — а были ли тогда ну хоть какие из изображений, которые, вне всякого сомнения, без промедленья связывались с вот таким вот именем: «Иисус»? Отсюда видим, что вот этот труп, распятый на кресте — такое точно и у всех теперь, с момента разнесенья веры, стало ассоциироваться только с вот таким Иисусом на кресте — Христом? Отсюда, получается, вот этот, всё вроде к тому, довесок к имени там и приклеился! Так что, ничуть не удивлюсь, если само вот это прозвище: «Христос», а напрямую вяжется с понятием как раз: либо же крест, либо распятый. Но, приглядимся, как же всё вот это там, а обрисовывает — подаёт сложившуюся общую картину? Иисус уж в образе и хочет там продвинуться среди иных из высших и к Сиянию приближенных, не хочет оказаться попросту забытым и померкшим, и, в дополнение к иному, что уже произошло при столь чудовищном и жутком умерщвлении, всеми этими действиями завершает знаковое начинание, вследствие которого такая вот религия распространяется с молением на так прибитого к распятью мертвеца. При этом вера в том числе в Создателя, там тоже, тут сомнений нет, распространяется — минору в храмах с постоянством зажигают, используют при ритуалах, но всё это словно бы на вторых ролях — найти среди молящихся хоть одного, кто знает, так чего же это знак — минора, задача более чем непростая, а вот распятье, как и лик Иисуса знает каждый. То есть, Иисус Христос, там, как и полагалось, и продвинулся вперед среди иных, и может, не смущаясь, перед Высшим Светом преклоняться — мол, там, где молятся, раба Твоего так хвалебно часто поминая, там молятся Тебе, Мой Господин, и там только лишь Божий сын, свет от молений для Тебя повсюду собираю. Слова такие, тут сомнений никаких, до основания наполнены лукавством, однако кто-то должен за случившееся безобразие ответить, вот и приходится платить по меньшей мере следом от содеянного. Если и в должной мере правильно всё понял из того, что видел, Создатель в сути своей многократно выше всех подобных игр, к тому же, как из понятого понимаю, Творец именно желает дать возможность — шанс, в конце концов, спастись любому от такого непомерно жуткого кошмара, в который тот и где угодно с головою погрузился. Вопрос, по сути своей прост. Что ж, если ощущаешь, что поднялся над ничтожностью обычной жизни человеческой, похоже переполнен чувством, что и душу собственную погубить не можешь? Как понимаю, потому Создатель и всю ситуацию такую разрушать как-то спешить особенно не стал, а дал всему вершиться, как само вершится. Иисус хотел стать богом, вот, и притом действуя вот так, навязывая самого себя в виде распятого, для половины мира богом стал, да только, вот беда, раз на такой вот образ мертвеца, а молятся лишь те, кто собственного Истинного Света не достиг, то и наполнить те молящиеся, могут только тем, чем собственный дух всё ещё живое тело греет. И пусть такого пламени в душе чуть-чуть, (на теле в среднем тридцать шесть и шесть), но раз молитв-то много, очень много, то вот тебе и пламень тот, который полыхает — получите! (Когда так много страждущих, то это несомненно сложится в такую греющую ипостась, что точно как-то сразу не захочется такое и испытывать! Когда такие страждущие и так молятся искренне, как центр подобного моления, со всеми страждущими словно бы сливаешься, а если страждущих так много, то какие в результате