В любой другой день я бы не раздумывая согласилась. Сейчас же ее слова обрушили небо мне на голову.

– Не могу, – еле разлепляя губы от паники, выдавила я.

– Как хочешь, – пожала она плечами и пошла вперед.

Я знала это выражение лица. С таким она без колебания сокращала штат, назначала штрафы и давала взятки проверяющим органам.

Я протянула к ней руку, но вовремя опомнилась и быстренько убрала сильную конечность от ее дорогого костюма. Громко предложила:

– Могу до семи! Дальше дело жизни и смерти.

Екатерина Львовна даже не остановилась, и мне пришлось, как щенок на поводке, идти за ней.

– До девяти, – ультимативно сказала начальница и резко повернулась ко мне.

А я не успела так быстро остановиться – поезд тоже не может! – и врезалась в нее, сбив с ног, как шар кеглю.

– Медвежий бог, простите! – Я кинулась поднимать женщину, взяла ее за руку, и она вскрикнула.

Когда я нервничаю, то не рассчитываю силу.

– Простите, простите! – Я спрятала руки за спину.

– Анька! – вдруг обратилась она ко мне по-простому неформально и как-то по-свойски возмущенно. – Ты что ешь?

– Брокколи! – не моргнув глазом соврала я, не зная, чего ожидать от босса в юбке, которая встала на ноги.

– До восьми тридцати – или уходи сейчас же.

До половины девятого? Ресторан находится в этом же торговом центре, подняться – дело пары минут. Но я все равно опоздаю на тридцать две минуты. Да что ж за непруха-то!

– Хорошо! – Я тут же процокала за кассу, осторожно отодвигая боком стоявшую там девушку и шепча: – Выручай, ты сегодня в зале.

Во мне еще зрела надежда, что девчонки меня отпустят чуть пораньше.

***

Мира

Этот хорек перенес свиданку! Говорили мне не связываться с гибридами, так нет, потянуло.

– Прости, – только и сказал он и протянул букет из копченых колбасок и пива. И это в неплохом таком местечке – «Коламбус». Терраса со столиками на восьмом этаже, стеклянное ограждение, зелень и вкусная еда.

Я посмотрела на открытку «Любимому мужу» и не шевельнулась даже, чтобы взять подарок со стола.

– Это тебе! – неловко ткнул он в меня презентом.

– Нет. Это твоему любимому мужу! – Я презрительно взирала на содержимое букета, упираясь руками в сиденье дивана.

Розовый туман, в котором я видела наше свидание, стал гнусно-коричневым. Мой кавалер должен был быть на высоте, а пришел не пойми в чем. Да еще не пойми с чем.

– Тебе не н-нравится? – Голос юноши позорно задрожал. – М-мне сказали, что не нужно цветы, н-нюх чувствительный.

– Нельзя дарить подарки, адресованные не тому! – не выдержала я.

И ради этой помеси шпица и носорога я столько терпела сегодня? Ну ладно, не такая гремучая смесь, конечно, но в его роду точно кто-то уникальный потоптался – поэтому не признается. Даже почуять сложно, что у него там. Но красив, зараза. Строен, высок, и взгляд зорок, вот только теперь мне он вообще не нравится.

Черт, Анька меня раскатает в блин за свои туфли! А ведь если бы он не перенес свиданку на семь, я бы еще в них влезла! Всем известно, что подростки-оборотни растут рывками. В три еще могла бы влезть, а вот в шесть померила – все! Малы.

И мне пришлось бегать сайгаком по магазинам, срочно искать замену. Это хмырь мне еще должен за распотрошенную копилку, между прочим. А он букетиком «на 23 февраля» тычет.

Я вырвала у него съедобный презент, достала записку и ткнула ей в грудь оборотня.

– Читай.

Гибрид побледнел.

– Усек? А это моральная компенсация. Для сестры пригодится. – Я подумала, что пиво немного сгладит мою вину.

Я резко дернула ногой под столом, и словно в блокбастере время замедлилось. Я увидела, как пакет с красными туфельками падает набок. Как одна туфелька озорно выскакивает, проскальзывает между полом и стеклянным ограждением террасы и летит вниз.

– Медвежий бог! – Я вскочила, перевалилась через ограждение и еще больше взмокла от переживаний.

Туфелька не упала вниз на тротуар, нет. Она зацепилась за флаг страны на уровне пятого этажа стеклянного торгового центра и так и осталась там.

– Анька меня убьет! – Я прикусила собственную руку, чтобы не орать.

Я знала, как она ценит эти туфли, но не могла себе отказать в желании их одолжить. А сейчас… а сейчас… а сейчас…

Я несколько секунд смотрела в пространство, пока не почувствовала, как меня трясет за плечи гибрид. Как же там его зовут? Феня!

– Феня, отвянь! – Я взялась за телефон.

Моя последняя надежда – «Доборотень».

– Что ты делаешь? – Гибрид сунул нос в мой телефон.

– Спасаю свою шкуру! – Я искала приложение, а у самой аж палец трясся.

– Кого ты так боишься? Положись на меня!

– Здесь ты мне не помощник.

– Я одолею любого. Ты не смотри на телосложение.

Я подняла взгляд, немного смягчившись. Все-таки доблесть и отвага должны сопровождаться еще и умом с сообразительностью, а то беда.

– С сестрой ты мне не поможешь.

– Ого. Правду говорят, что взрослая медведица хуже тигрицы.

– Моя сестра долго может терпеть, но потом если взорвется, то никого в живых не останется. Видел, туфля где?

Феня проследил за моим указательным пальцем, перевесившись через стеклянное ограждение.

– Можешь достать?

– Понимаешь… Часть моего генома – лисья. Я на этой веранде-то сижу еле-еле, а смотреть вниз вообще боюсь.

Я закатила глаза.

– Тогда не мешай. Мне нужно позвать героя.

– «Доборотень»? – увидел загрузку приложения Феня. – Медведи же еще с ним не работают.

– Я рейтинг сверхов видеть не могу. Написать топовым не получится, а вот запрос на спасение оставить – запросто.

Я сфотографировала туфлю, вбила адрес и буквально закричала большими буквами о своей проблеме.

– Тебе надо разуться, – вдруг изрек Феня.

– За… – хотела спросить зачем, а потом поняла, что он прав. – Голова! Верно. Так жалостливее.

Я мигом выскочила из своих новеньких туфель, достала одну красную из пакета и попыталась надеть.

– Медвежий бог, ну давай же! – Я пыталась и так и эдак – бесполезно.

Феня опустился на корточки так неожиданно, что я вздрогнула. Быстрый он какой. Иногда перемещался так, что движения смазывались.

– Я помогу!

Нога страшно изогнулась, стопа стала аркой, но гибрид впихнул меня в тридцать пятый алый нерастоптанный.