Тамара оживилась.

— Вот и умница! А другой макияжик все-таки сделаем. Так-то к тебе присматриваться нужно, красу твою выискивать, а подчеркнем то, что надо, и сразу засияешь. Мужчины — они же как сороки, заглядываются на то, что блестит.

— Любишь ты, подружка, приятные вещи говорить.

— А если это правда, чего ж на нее обижаться?

Наташа жила в однокомнатной квартире, которая досталась ей по случаю.

Когда она после гибели Константина осталась одна и ни на какую помощь ниоткуда не надеялась, тогда на нее будто упала манна небесная.

Прежде супруги Рудины жили в семейном общежитии и планы на приобретение жилья имели весьма смутные. Разве что умер бы какой-нибудь неизвестный, но богатый родственник.

Тут Тамара была права, ее покойный муж Костя был абсолютно непрактичен.

— Мог бы и подсуетиться, — говорила Наташе подруга, — у них в автохозяйстве имеется еще с советских времен двухэтажный коттедж. И там время от времени освобождается жилье. Попросился бы на прием к Оганесяну, поплакался, глядишь, и пошли бы навстречу.

Но Костик не умел плакаться и вообще по начальству ходить. Так у них до последнего времени и оставалась лишь маленькая комнатка в малосемейке.

Несмотря на то что в их маленьком городке у людей были проблемы с жильем, стоило оно гораздо дешевле, чем в больших городах. На каждом углу висели объявления «Продается», но люди и мало получали, чтобы на подобные объявления реагировать как должно.

В городе имелось одно крупное предприятие — парфюмерная фабрика, филиал гиганта областного масштаба. Вот оно изредка строило дома. Наташа была в очереди на жилье двести шестой и лет через пять, наверное, могла бы на что-то рассчитывать.

Но случилось так, что одной Наташиной сотруднице повезло: она вышла замуж за американца.

А вот свою однокомнатную квартиру все никак не могла продать. Вроде и цену уже снизила до минимума, а никто, как нарочно, не покупал. Вроде судьба для нее исчерпала лимит благодеяний.

Есть такие люди, которые и старый веник могут дорого продать, а есть иные, которым путь в продавцы заказан. Не получается с торговлей. С Надей-американкой и вовсе, похоже, другой случай. Судьба решила, что хватит ей счастья, пусть помается.

В других городах однокомнатные квартиры шли на ура, а в их городе… Одиночки обходились местом в общежитии, а семейные пары присматривали себе жилплощадь побольше, с учетом приращения семейства. Словом, у женщины билет на руках, а тут недавно приватизированную квартиру хоть бросай.

В общем, стала она приставать к Рудиной: купи да купи!

— Нет у меня денег, — отбивалась Наташа. — Был бы жив Костик, мы бы что-то придумали, а так…

— Бриллиантовые сережки у тебя откуда? На дороге нашла? — не отставала та.

— Им сто лет в обед. Костя подарил. Мы тогда еще в своем городе жили, и он продал акции теплоцентрали, на которой тогда работал…

— Давай так, — предложила будущая американка, — я возьму твои брюлики и шубу песцовую…

— Из хвостов?

Имелась у Наташи и шуба. Из хвостов песца. Ее купили Наташе, когда молодожены приехали сюда и Косте рассказали, какая в этих краях суровая зима.

Молодой муж ужаснулся:

— Куда я тебя привез, Наташка! Ты же южный житель. Замерзнешь, что я без тебя буду делать.

Тогда и купили шубу. В долги влезли. Такую историю она могла бы рассказать.

Но будущая эмигрантка хотела получить за свою квартиру хоть что-то.

— Не важно. У шубы покрой удачный… А тебе еще полушубок остается и теплое пальто, так что я тебя не обездолю. Неужели тебе в общежитии не надоело?

— Надоело. Но это же мало, то, что ты хочешь взять.

— Пусть тебя это не волнует, — вздохнула Надя, — мой муж достаточно обеспечен, чтобы я не мелочилась. Просто обидно стало: столько лет вкалывать, а мужу вместо приданого и предложить нечего. Хорошо, он знал, на что шел…

Так Наташе квартиру чуть ли не силком и вручили. А потом случилось еще одно удачное для нее событие: их общие с Константином знакомые в Санкт-Петербург уезжали. Квартиру свою продали, а часть мебели Наташе подарили. И образовалось у нее нежданно-негаданно уютное гнездышко.

Погиб любимый муж, и ничего с этим поделать нельзя. Надо жить. Судьба, будто успокаивая, преподносила ей небольшие сувениры. Как бы пыталась смягчить боль утраты по поводу порушенной жизни…

Однажды в церкви она разговорилась со священником. Почему, с надрывом спрашивала Наташа, погиб именно Костя, такой честный и порядочный человек, и почему живет ее сосед-алкоголик, от которого никому на свете ни холодно ни жарко. Пустоцвет.

— Вы гуляете по лугу, — сказал ей священник, — какие цветы собираете? Самые красивые, не так ли? Вот и Господь собирает в свои сады лучших. Так стоит ли причитать да жаловаться на судьбу, вместо того чтобы возрадоваться и поблагодарить его за милость…

Эти слова показались Наташе кощунственными, но со временем она почти примирилась с ними. И если мысленно разговаривала с покойным мужем, то уже без прежнего надрыва, а просто рассказывала обо всем, что с ней происходило. Словно он там, наверху, мог ее услышать.

«Вот и квартиру себе раздобыла. Вроде на ровном месте, не думала не гадала… Может, это ты за меня там словечко замолвил?»

— Везунчик ты у нас, — тогда посмеивалась над ней Тамара. — Первый раз вижу, чтобы человек купил себе квартиру за бриллиантовые сережки.

— Везунчик — это когда семья, дети.

— Семья — дело наживное. И для того чтобы ее завести, надо постараться. Ты же не думаешь, будто и впредь тебе все будут доставлять прямо на дом, включая мужа? Нет, теперь ты изволь на свет показаться. Предъяви себя… А на квартиру, глядишь, и мужик пойдет. С такой-то птичкой да в уютном гнездышке…

По-своему, грубовато Тамара желала ей добра. Наташа вспомнила об этом, пытаясь настроить себя на такое же положительное отношение к подруге, которая за столом рядом с мужем-именинником, как всегда, не смогла придержать язык. Это на его-то юбилее!

— Представьте, мой му, — она так слово «муж» сокращала, — отказался в коммерческую фирму переходить. Правильно говорится в анекдоте: мужчина — тот, у кого деньги есть, а у кого нет — просто самец. Я, говорит, к бизнесу не приспособлен.

— Но это же давно известно, что коммерческой деятельностью может заниматься не каждый человек. — Наташа, как всегда, вступилась за Валентина.

— «Не каждый!» — передразнила ее Тамара. — Если сидеть на месте и ничего не делать. Даже не попробовав, отказаться. Не приспособлен к бизнесу, не приспособлен к жизни… Какая польза от такого мужчины?

— Перестань, Томка, — подергала ее за руку Наташа. Она еще надеялась перевести слова подруги в шутку. — У тебя хороший муж. Добрый, порядочный человек.