— Тайриз! Брат! — Виктор приобнял отца и похлопал его по спине.

Они обменялись дежурными фразами, а мой люмьен сделал ко мне несколько шагов и натянул на лицо виноватую улыбку.

— Морри… — негромко произнёс он. — Ты меня напугала… В таком состоянии ездить за рулём… Я же весь извёлся!

Я сжала губы в тонкую линию, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Ненавижу! Ненавижу в нём всё, что ещё недавно любила: голос, манеры, идеальную внешность, кривоватую ласковую улыбку, которой он решил подкупить меня в ту минуту. А больше всего то, что я должна его простить. Иначе ведь никак?

Жених сел рядом, беря мою ладонь своей тёплой рукой. Я только тогда поняла, как сильно замёрзла.

Моя рука непроизвольно сжалась в кулак, а Дариус, заметив это, бросил на меня предостерегающий взгляд:

— Твой отец обещал всё уладить.

— Он и уладил, — ровным голосом произнесла, глядя в пол.

— Ты больше не злишься на меня, малышка? — улыбнулся волк. — У нас всё хорошо? Вернёмся домой?

Я почувствовала, что задыхаюсь. Хватаю ртом воздух, как маленькая рыбка, выброшенная на берег. И мне начинает казаться, словно надо мной занесли огромный железный сапог. Раздавят и не заметят.

— Ненавижу, — прошептала едва слышно с такой злостью, что сама себя испугалась. — Ненавижу всё, что связано с тобой.

— Мора, успокойся, — в голосе моего люмьена зазвучала сталь. — Ты хочешь устроить сцену при родителях?

Конечно… Боится, что папочка подумает, будто его наследник настолько слаб, что даже не может укротить собственную невесту.

— Я не хочу устраивать сцен, Дариус, — я буквально задавила в себе ярость, затолкнула её так глубоко, как только смогла. — И да, мы вернёмся домой… Но если ты думаешь, что всё будет как прежде, то ты глубоко заблуждаешься.

— Вот и чудесно, — моего виска коснулись губы волка. — Ты очень хорошая девочка, Морэлла. Настоящее чудо.

Я оттолкнула своего жениха и забилась в угол дивана, бросив затравленный взгляд на улицу. Мне стало противно даже дышать с ним даже одним воздухом… Как он посмел губами, что недавно ласкали мою подругу, целовать меня?

— Ты какая-то дикая и совсем не похожа на себя, — улыбнулся жених, говоря полушутливым тоном. — Где же та жизнерадостная и смешливая девушка, к которой я привык?

— Там же, где и верность, порядочность и честность моего люмьена! — бросила я, должно быть, слишком громко, потому что наши отцы обернулись и принялись заинтересованно вглядываться в происходящее в соседней комнате представление.

Виктор Макензи встал в проходе тяжёлым взглядом прошёлся по нам с Дариусом. Кажется, в комнате сгустился даже воздух, а я ещё больше вжалась в диван, пытаясь скрыться от столь пристального и хищного внимания главы клана волков.

— Выйди, Дариус, — бросил сыну Виктор. — Дай нам поболтать наедине с твоей красавицей-люмьеной.

У меня начали трястись поджилки, я перевела на своего жениха умоляющий взгляд: не оставляй меня! Только не с ним! Я просто не выдержу…

Но Дариус лишь равнодушно отвернулся, кивнул отцу и вышел, закрывая за собой дверь.

Жёстких губ старшего волка коснулась лёгкая улыбка. Он протянул мне руку.

Вдох.

И я подала ему свою маленькую ладонь. Виктор поцеловал пальцы, чуть дольше чем нужно, жёсткая щетина оцарапала кожу, а затем едва ли не с сожалением выпустил мою руку.

Выдох.

— И как мой повеса сын умудрился едва не потерять такое сокровище? — лукаво спросил Макензи.

Меня было не провести его добродушием и показной учтивостью. Я знала, что он из себя представляет. Недаром Виктор возглавлял клан волков уже много лет. Я была уверена, он бы стал и Господином Дома Серебристой луны, куда входили лесные кланы, если бы не обстоятельства.

Макензи сел рядом на диван, прерывая мои мысли. Он как будто заслонил собой весь остальной мир. Во рту моментально пересохло, я непроизвольно дёрнулась, чтобы вскочить, но вовремя себя остановила.

Волк вдохнул запах моего страха, его ноздри затрепетали. Он даже на секунду прикрыл глаза, словно наслаждаясь моментом, а затем закатал рукава. Медленно… Неторопливо. Я увидела, что его руки испещрены магическими гоблинскими татуировками: сила, выносливость, быстрая регенерация и ещё какие-то, назначения которых даже не знала. Оборотень, способный вынести такую боль… Макензи испугал меня ещё сильнее.

— Никто не желает тебе зла, Морэлла, — улыбнулся Виктор. — Дариус ещё мальчишка. Он оступился, так бывает. Но я прослежу, чтобы такое больше не повторилось.

Его голос обволакивал, стягивал и без того слабую волю крепкими верёвками.

— Но почему именно я? Уверена, найдутся ещё человеческие девушки, которые пожелают войти в вашу семью. Если вы боитесь скандала, то я не буду болтать обо всём, честное слово! — начала частить я, пытаясь вырваться из того подчиняющего дурмана, что наводит этот сильный волевой человек.

— Я не боюсь скандалов, Мора, — перекатил моё имя на своём языке волк. — Я бы не настаивал, но ты мне нравишься. Ты подаришь Дариусу сильных сыновей, настоящих волков. На тебе будущее нашего клана!

Он пытался заставить меня чувствовать ответственность. Я понимала это, но также осознавала, что выбора у меня нет. Я должна выйти за Дариуса… Должна родить ему сыновей… Должна спасти отца от ужасной участи… Должна всем, кроме самой себя.

— Возможно, Дариус — будущий носитель Химеры, — с некоторой долей самодовольства произнёс Виктор. — Ты станешь женой великого волка.

Я усмехнулась, качая головой. Нет. Только не Дариус. Это даже смешно…

У нас в Иллирионе не было короля или императора, всё решал лишь один человек… Хотя с человеком я погорячилась. Носитель Химеры это кто-то сродни небожителю.

Сейчас это был Господин Дома Серебристой Луны — Грегори Мэйсон, именно ему подчинялся Виктор и остальные волки. И долг Мэйсона — однажды передать Химеру достойному преемнику.

— Не думаю, что Дариус станет носителем, — произнесла вслух, удивляясь, что такой умный оборотень, как Виктор, может лелеять подобные мечты. — Я слышала, что Химера перейдёт к Лиордану Велиоту, Великому Господину Дома Сияющего Солнца.

— Или к Эльнариилу Нериро, эльфу из Небесного Дома — через секунду добавила я.

На лице Виктора начали ходить желваки. Поняла, что зря открыла рот. Зря позволила своим глупым размышлениям вырваться наружу… Я не подумала, как сильно некоторые главы кланов мечтают подняться выше… Многие хотят стать сначала Господином Дома, а потом и Химерой. И порой готовы убивать ради этого. В буквальном смысле этого слова.

— Глупые женские сплетни, — выдавил волк, глядя на меня со всё возрастающей неприязнью. — Недаром говорят, что бабам лучше не отходить от плиты и детской колыбели.

В этот момент Виктор Макензи и показал своё настоящее лицо: запачканное злостью, желающее подчинять окружающих и властвовать над всем,