Когда мы подъезжаем к зданию компании, я привычно нахожу глазами худую фигуру в черном худи с капюшоном - укрывшуюся в тени, за углом недавно отреставрированного здания. Кто это - сталкер, поклонник или хейтер - я так и не поняла. Но сократить расстояние этот человек ни разу не пытался, да и охрана предупреждена заранее… потому спокойно выхожу из машины и даже не реагирую на пару телохранителей, появившихся передо мной и сопровождавших меня до дверей.

- Что у нас с расписанием? - спрашиваю у Анны.

- В два часа у вас встреча с рабочей группой по продвижению нового мерча, в три - телефонный разговор с режиссером…

- Я не хочу с ним общаться, пока они не согласуют со мной фамилию сценариста, - сухо отрезаю, игнорируя лифт, который в этом здании казался инородным элементом, но был вмонтирован под нажимом Константина Игоревича.

Поднимаюсь по лестнице, в реставрацию которой вбухала целое состояние.

Да, это дело принципа.

- Это хороший режиссер, и мы так много времени потратили на то, чтобы договориться именно с ним. А продюсеры… - тараторит мне в спину Анна.

- Тебе напомнить, сколько отличных инициатив загубили плохие сценаристы? Мы сейчас не про Голливуд говорим, а про нашу страну - и здесь без толкового сценариста можно вообще ничего не начинать, даже если у тебя в кресле режиссера сам Бог сидеть будет! - отрезаю уверенно.

- Богу сценарист не нужен, - замечает Анна, чуть нахмурившись.

- О, поверь, ещё как нужен! Загляни в его главную книгу, - бросаю ей и вхожу на территорию своего этажа.

Я говорила, что обожаю это здание?.. Команда дизайнеров и реставраторов сделала из него место, в котором я всё время хочу находиться. Тут даже моё личное крыло есть со спальней, гостиной и душевой комнатой.

- Константин Игоревич ждёт вас в вашем кабинете, - поднимается на ноги секретарша, встречая меня.

- Я уже знаю, - кивнув на следовавшую за мной Анну, отвечаю и открываю двери.

- Вы быстро закончили, - замечает Костя, разворачиваясь ко мне.

Идеально подтянутый, в идеальном костюме, с идеально уложенными волосами и вечно строгим выражением на идеальном, с точки зрения геометрии, лице.

Да, согласна, описание звучит недурственно, но это я не упомянула о характере…

- Ты стоял у окна и ждал моего возвращения? - усмехнувшись, прохожу к своему столу.

- Что произошло на интервью? - игнорируя мой вопрос, мужчина обращается к Анне.

- Они попытались спровоцировать Миру и выяснить её политические взгляды, - тут же сдаёт меня моя подчинённая.

Нечего и говорить - у меня команда мечты!

- Ты связалась с их руководством? - чётким голосом спрашивает Константин у Анны.

- Руководство и придумало эту провокацию, - протягиваю безмятежно, усаживаясь на своё рабочее место.

Взгляд, которым мужчина буравит лицо моего менеджера, вынуждает ту опустить голову и поджать губы. Да чего говорить? Даже мне становится за неё неловко - хотя это была вообще не её вина!

- Константин Игоревич, всё обошлось. Незачем запугивать персонал, - отзываюсь не без иронии, пробуждая свой компьютер.

- Они тайно записали голос Миры, когда она попросила выключить камеру, - произносит Анна.

- Да, что у тебя за слово-недержание? - искренне поражаюсь, подняв на неё глаза.

- А у тебя что за беспечность? Про предыдущий иск забыла? - чеканит Константин, повернув голову в мою сторону, но даже не взглянув на меня; затем переводит всё своё внимание на Анну и отдаёт сухую команду, - Ко мне в кабинет.

- Да, - отзывается та и выходит за дверь.

- Я там даже не материлась. К чему такая паника? - тяжело смотрю на него.

- Мира… - Константин опускает взгляд вниз, и эта пауза в его речи щекочет нервы.

Вот, всегда он так! Слишком серьёзный. Слишком ответственный. Слишком «слишком».

Ему не хватает только круглосуточную охрану ко мне приставить и юриста с томиком обновленной конституции.

- Ты ведь в курсе, почему мы сейчас на волне? - спрашивает мужчина, всё так же не глядя на меня.

- Потому что я нравлюсь народу? - растягиваю улыбку на губах.

- Потому что в твоём творчестве люди нашли отдушину. Пусть тебя воспринимают, как оппозиционерку, пусть твои комиксы считают политической сатирой, пока ты сама публично ни в чём не призналась - к тебе нет и не будет претензий.

- Зачем ты произносишь вслух эти азбучные истины? - смотрю на него в упор, прекращая улыбаться.

- Затем, чтобы ты не забывала, какая у тебя позиция, - Константин поднимает голову и встречается со мной глазами, - Мы просто не можем допустить ошибку, ты ведь это понимаешь?

Я в курсе, что всей этой «МираМании» может быстро прийти конец, если я дам хоть один повод уличить меня в определённых политических убеждениях. Сейчас я нравлюсь всем именно потому, что балансирую на грани и никому не бросаю вызов открыто. Вся наша коммерческая организация, по сути, - бомба замедленного действия, и когда-нибудь пружина общественного ожидания рванёт так, что мало не покажется никому...

Не отвожу взгляда. Молчу, потому что ответ тут никому и не требуется - все и так всё знают.

Вместо этого поднимаю трубку телефона и сообщаю своей секретарше:

- Я голодная.

Зрительный контакт со своим бизнес-партнёром при этом не разрываю.

- Из какого ресторана сделать заказ? - уточняет вежливый голос.

- Из ближайшего, - отрезаю и вешаю трубку.

- Что случилось на интервью? - спрашивает Костя, убирая руки в карманы, - Или что случилось после него?

- После? - нахмурившись, переспрашиваю.

- Ты слишком спокойная. Или слишком отстранённая от проблемы - пока не могу понять, - звучит уверенный ответ.

Решил, что меня что-то отвлекло от ситуации с журналисткой? Какой внимательный. Слишком внимательный.

- А ты знаешь все мои реакции? - поднимаю бровь.

- Я знаю всю тебя, Мира. Порой, даже лучше, чем ты сама, - отвечает Константин, затем окидывает взглядом мою фигуру за столом, разворачивается и выходит из моего кабинета.

Слишком властный. Это ещё один пункт к коллекции «слишком».

Медленно вдыхаю воздух и так же медленно выдыхаю.

То, что моя правая рука - сын известных бизнесменов, сильно усложняет мне жизнь. Ещё сильнее усложняет мою жизнь то, что сын известных бизнесменов имеет на меня свои виды.

Мы не поднимаем эту тему, но, чувствую, когда-нибудь она поднимется сама - и тогда мне придется объяснять, почему я никогда не соглашусь на подобный союз. Да, его семья мне сильно помогла на первых порах, вложившись в ещё неизвестную никому писательницу - однокурсницу их любимого сына… но это вовсе не значит, что я буду тащить свой долг на спине до гробовой доски, как героиня моих комиксов - кости своих предков.