Дружеская любовь

Еще один тип отношений, включающий в себя два компонента, Стернберг называет «дружеской любовью»; он основан на близости и преданности, но в нем отсутствует страсть. Этот тип предполагает наличие эмоциональной связи, более сильной, чем обыкновенная дружба (например, отношения между Жанн и Луи), поскольку партнеры — два преданных друг другу человека. Отношения этого типа основаны на привязанности, которая подпитывается взаимопониманием, установившимся с годами. Партнеры полагаются друг на друга, в паре возникает стабильность. Спокойная, гармоничная, вдумчивая связь, основанная на взаимном доверии. Часто подобный тип любовных отношений присутствует в парах, где страсть постепенно прошла, освободив место ежедневной сопричастности.

Совершенная любовь характеризуется наличием всех трех базовых компонентов: страсти, близости и преданности. В этом типе отношений налицо альтруизм, глубокое уважение к партнеру и способность любить, не выдвигая взамен никаких требований. Этот тип олицетворяет безусловную любовь: партнеры готовы пожертвовать друг для друга абсолютно всем.

Таким образом, различные комбинации трех составляющих любви могут порождать самые разные формы любовных отношений. Однако все типы имеют одну общую черту: ценность одобрительного взгляда партнера. В нашей культуре, в нашем индивидуалистическом обществе чувства любви и счастья связаны очень тесно, и мы считаем, что для того, чтобы жить счастливо, на нас должен быть устремлен чей-то влюбленный взгляд. Тогда как другие культуры больше внимания уделяют коллективному развитию — там индивид существует только для того, чтобы способствовать благополучию и процветанию всего коллектива, что влияет на характер любовных отношений. В таких культурах, где коллективные интересы имеют больший вес, чем индивидуальное развитие, гораздо чаще возникают браки, основанные на договоренности; о страсти или близости в начале отношений говорить не приходится. Но эти договоренности не обязательно посягают на развитие личности и мешают быть счастливым. Внося вклад в процветание коллектива, можно испытывать личное удовлетворение благодаря чувству выполненного долга или социальному признанию.

Отношения внутри пары со временем меняются и приводят к трансформации основных составляющих любовной связи. В следующих главах мы увидим, как страсть постепенно уходит, освобождая место близости и преданности, превращаясь в чувство глубокой любви. Американский антрополог Хелен Фишер, профессор Ратгерского университета (штат Нью-Джерси), выделяет несколько этапов в развитии любовных отношений. Первый, соблазнение, связан с физическим влечением. На этом этапе объект желания еще не является для нас эксклюзивным (бывает так, что нас привлекают несколько человек сразу). Потом, когда отношения действительно начинаются (и это говорит о том, что выбор сделан), наше внимание и желание сосредотачиваются исключительно на выбранном нами человеке и поиске возможностей соединиться с ним. На этой стадии объект нашего желания кажется нам идеальным и воплощает собой лучшие качества. Его недостатки, наоборот, если не игнорируются полностью, то, как минимум, оправдываются, преуменьшаются или прощаются. Но мы не чувствуем себя полностью удовлетворенными и беспокойно ищем доказательства тому, что наше чувство взаимно. На данном этапе любовная связь еще очень хрупкая, и малейшая фрустрация способна вызвать разочарование, рискуя разрушить отношения. Со временем мы делаем очередной шаг: возникает чувство привязанности, другой человек становится частью нас, близость и взаимопонимание усиливаются. Мы обретаем уверенность в том, что наши отношения устойчивы. «Я» понемногу превращается в «мы». Удовлетворение потребностей любимого человека становится для нас таким важным делом, что мы начинаем страдать, если видим, что нашему партнеру плохо. И наоборот: его счастье становится источником нашего собственного счастья.

При этом Хелен Фишер поясняет, что этапы развития отношений необязательно должны следовать один за другим в определенной хронологической последовательности. Есть люди, которые вначале думают только о сексе. Другие, напротив, игнорируя сексуальные потребности, прагматично сосредотачиваются на том, чтобы найти адекватного партнера для совместной жизни. Для таких людей чувства взаимной симпатии в сочетании с верой в потенциал совместного будущего оказывается достаточным, чтобы начать историю любовных отношений.

Любовь — чувство далеко не рациональное, оно основывается на неосознанной и, как следствие, малопонятной логике. Эта логика выступает фундаментом парадоксов, формирующих любовную связь и ту форму, которую она приобретает.

Прав ли был Вольтер, когда писал: «Любовь — это природная ткань, расшитая воображением»? Если природа позволяет нам влюбляться, это не просто так. Любовь имеет свое назначение, она служит для восполнения нашего эмоционального дефицита, для удовлетворения нашей потребности в эмоциональной защищенности и для снижения наших фрустраций, обременяющих нас с самого детства. Выбор партнера неосознанно мотивируется надеждой вылечить наши собственные старые травмы. Так, с одной стороны, нас привлекают люди, страдающие от эмоциональных травм, похожих на наши, но с другой — мы выбираем себе партнера, справившегося со своими травмами способом, отличным от нашего. Притяжение вызвано наличием раны, похожей на нашу, очарование — разницей в манере ее лечения. В конечном итоге нас восхищают защитные механизмы другого и его стратегии адаптации. Именно они определяют наш образ жизни, управляют нашими межличностными отношениями, а следовательно, и нашим характером. Спросите окружающих вас людей, за что они любят своего супруга или супругу, — ответ почти всегда будет связан с той чертой характера, которая важна для отвечающего: «потому что он искренний», «потому что она смелая», «потому что он никогда не отступает», «потому что она спокойная».

Сложившееся у нас представление о защитных механизмах партнера определит то, как мы будем жить с ним и выстраивать длительные отношения. Это происходит потому, что мы воспринимаем другого как человека, способного ответить нашим потребностям, которые уходят корнями в наше детство; мы неосознанно формулируем просьбу о помощи: «У тебя те же травмы, что и у меня, и раз ты нашел способ преодолеть свои, помоги мне с моими». Но удовлетворение этой просьбы обречено на провал, поскольку другой не может удовлетворить все наши ожидания: он не несет ответственности за то, что нам недодали в детстве, к тому же он не является ни нашим отцом, ни матерью. В конце концов, не получив желаемого, мы испытаем разочарование. И затаим обиду на нашего партнера за то, что он не смог исцелить наши травмы и не сдержал обещания, возложенного на него «без его ведома».

Трудности создания устойчивых, длительных отношений заключаются в незнании настоящих мотивов, определивших наш выбор: мы не проводим параллели между отношениями, которые нас связывали с нашими родителями, и отношениями, которые мы поддерживаем с избранником нашего сердца. Мы не осознаем нашего эмоционального запроса, а ведь из него вытекают наше поведение и реакции. Иными словами, «нужно быть немного похожими друг на друга, чтобы возникло взаимопонимание, но при этом немного отличаться от партнера, чтобы любить его».