Угроза не помогает. Только убеждает, что я права. Этот мужчина — монстр. И ему плевать на моё желание, ужасность происходящего. Готов при своих друзьях закрепить права и взять меня силой. Лишь бы подчинить, прогнуть под себя.

Но я прогибалась только под Верховную, под долгом магии и за её помощь.

Этот мужчина моей смирности не заслужил.

— Я стану женой, Дана.

Не уверена, что тот захочет меня после всего. Одно дело перехватить чужую Истинную до их встречи, а теперь это будет открытым противостоянием. Я того не стою.

Мужчины тихо смеются над моими словами, не беря в расчет. Конечно, трое бугаев, решивших похитить меня. Забрать на каких-то мифичных правах. Им бы понравилось, если бы кто-то заявлялся среди ночи и разрушил всю их жизнь?

— Базара ноль, Берг.

Берг.

Вот как зовут мужчину. Коротко, строго, ему удивительно подходит. А ещё ему бы подошел кинжал между лопаток, если бы у меня было оружие.

Хочу в очередной раз раззадорить зверя, довести до грани. Пускай сорвётся, покажет свою истинную сущность. Даже если убьёт — пускай. Я переживу. Едва не смеюсь от такого диссонанса. Но умереть не страшно, намного хуже оказаться пленницей Берга.

Но все слова забивает снег. Обжигает своим холодом, топит меня. Уходит секунда, прежде я понимаю, что это не оборотень меня толкнул в сугроб. Пытаюсь выбраться, когда слышится вой.

Меня не бросили! Не оставили, а кинулись на помощь.

— К границе, — командует один из мужчин. — Сто метров и мы на нашей территории.

Сто метров, которые мне нельзя преодолевать. Подскакиваю, не обращая внимания на влажное платье, и бросаюсь прочь. Не навстречу стае Дана, вдруг и меня заденут. Чуть сторону, но обратно к клану. К своей семье.

Но я даже несколько шагов не успеваю сделать, как меня дёргают назад. Сжимают крепкие руки, волоча за собой. Отбиваюсь, царапаю горячую кожу и готовлюсь к боли.

— Угомонись, блять, — мужчина дёргает меня, толкает, обращается, как с куклой.

Никто и слова не говорит, но понимаю, что мы больше не на свободной земле. Здесь магия другая, сжатая, давящая. Эта территория не принадлежит Гекате, и энергия в крови подчиняется другим законам.

— Слушай сюда, куколка! — Берг отталкивает, заграждая собой путь к моей свободе. — Смирись и прекрати показывать зубки. Обломаешь.

— Да?

Озираюсь, но мы вдруг оказываемся в одиночестве. Сдёргиваю с шеи кулон матери. Цепочка больно впивается в кожу, пока не рвётся. Наставляю на мужчину. Кулон в форме кинжала, который обвивает стебель розы. Крупный, совсем не несущий магии для ведьм. Но с заостренным концом, которым можно ранить.

Я использовала его для магии на крови, сейчас собиралась остаивать свою жизнь.

— Испугала, — мужчина откровенно смеётся над моими попытками себя защитить. — Вгонишь на сантиметр максимум, а я потом с тебя спрошу.

— Дай мне уйти. Я не стану твоей, не приму такого чудовища. Забудь, что у тебя есть Истинная. Я отказываюсь ею быть.

— Ещё вяк! — глаза мужчины наливаются красным, ослепляя. Худшее, что я видела в жизни. Страшное, жуткое. — И я перестану быть нежным.

— А это нежностью было? Ты жестокий и…

— И в переулке тебе нравилось. Едва не текла на мои пальцы, тёрлась, как похотливая самка.

— Замолчи.

Пальцы дрожат, но твёрдо держат подобие кинжала. Длиной в пять сантиметров, а острая часть ещё меньше.

— Даже не отпустишь, я всё равно не буду с тобой.

— И что же ты сделаешь?

— Отправлюсь к духам.

Прижимаю лезвие к шее, где так отчаянно бьётся венка. Внезапная тишина давит на нервы. Мужчина стоит, замерев. Сверлит меня тяжелым взглядом. Напряжен, будто перед броском. Сосредоточенно следит за тем, как кожа лопается под давлением.

— Либо я уйду с Даном, либо умру. Ты потеряешь пару в любом случае, Берг.

Хочется сжать эту тонкую шею и свернуть нахрен. Хорошенько встряхнуть девчонку, пока не начнёт думать. Зверь внутри беснуется, готов сбежать, поджав хвост. Как последний трус, который переживает за Куколку.

Проявляла свой чертов характер, подтверждая, что все ведьмы пошли от демонов. Наглая, взрывная и с отсутствием мозгов. Угрожает мне железной зубочисткой. А после к себе приставляет, пуская каплю крови.

Худшая ошибка. Стараюсь сдержать Зверя, чтобы идиотке не досталось сполна, но не получается. Никто никогда не позволит причинить вред паре. Сейчас для Куколки была одна угроза — она сама. И Зверь собирался с ней расправиться.

— Давай, — рычу, делая шаг навстречу. — Смелее, куколка. Выполняй свою угрозу.

— Я не шучу.

— Я понял.

Ещё шаг, пока Тая не светит своим гневом через серые глаза. Поджимает губы, делая долгий вдох. Дрожит, и от холода, и от страха. Потерянная, но не сломанная. Только в ней силы не хватит, чтобы на подобно решиться.

— Помочь? Острым концом и глубоко введи.

— Не подходи.

Повторяет, дрогнувшим голосом. Ломается под напором, слабеет. Жить хочет, и это хорошо. Ни меня, ни Зверя тряпичная кукла не интересует. Но Куколкой придёт заняться. Заставить заучить мои правила, склонять голову и быть покорной. Это Волки могут принимать зарвавшихся самок, а я свою воспитывать буду.

И наказывать тоже. За то, что меня принять отказывается. Словами дикими разбрасывается. Угрожает, сначала мне, а после себе. Наказание с удовольствием выберу, чтобы орала и подчинялась, в себя член принимая.

— Сильнее жми, Тая, так не убьешь никогда.

Но прежде, чем девушка успеет воспользоваться советом, рядом оказываюсь. Сжимаю тонкое запястье, отводя оружие от шеи. Куколка дёргается, но я не отпускаю. Сильнее сдавливаю, пока кулон в снег не роняет. Всхлипывает от боли.

— Угроза не сработала, куколка. Посмотри-ка, ты и с Даном не ушла, и живой осталась.

— Ненадолго. Слышишь меня? Я не собираюсь…

Что там ведьмочка «не собирается» я дослушивать не стал. Подхватил под упругую задниц и впечатал в дерево. Зверь рвался к ней, хотел пометить, закрепить права. И я не стал задерживаться.

Впился в пухлые губы поцелуем, платье сминая. Куколка рычала и билась, но при этом обхватила ногами. Уцепилась пальчиками в плечи, шею царапала. Вырывалась, только хуже делала. Устраивала брачные игры, заставляя Зверя доказать, что он сильнее и заслуживает свою добычу.

Тело простреливает возбуждением. Диким, необузданным. И магия девчонки хуже делает. Окутывает меня, теплом заливает. Член крепче в штанах давит, напоминая, брать нужно, а не просто руками лапать.