Вадим, сам не понимая, зачем так поступает, поспешил следом.

Поравнявшись с охранником, занятым индивидуальной настройкой шокового диапазона очередного «кольца всевластия», Роуз, как бы случайно, зацепил его висевшим на плече рюкзачком, да так «удачно», что тот выронил всю связку ошейников.

Натурально покраснев, Майк рассыпался в извинениях и, проявив изрядную стремительность, умудрился первым завладеть упавшими на пол средствами принуждения. Продолжая настойчиво извиняться, он не торопился возвращать зажатое в кулаке чужое имущество, словно уже забыл о нем.

Охранник терпеливо кивал, не выказывая пока признаков раздражения. Эта немного комичная ситуация привлекла внимание и других блюстителей порядка. Тем временем Вадим присел напротив приглянувшейся им еще неокольцованной брюнетки и, делая вид, что регулирует длину сумочного ремня, вполголоса спросил:

– Зачем вы здесь?

Брюнетка выразительно похлопала ресницами и тяжело вздохнула.

Такой ответ Вадима не устраивал. Неужели она еще так слаба, что даже не может говорить?

– Мне очень важно это знать! – настаивал он, стараясь произносить слова, не шевеля губами. – Вы меня понимаете? Я хочу вам помочь!

Женщина молчала, но в ее взгляде Вадим уловил некую снисходительную иронию.

– Поверьте мне! – взмолился он, наблюдая, как пресловутые ошейники наконец-то вновь перекочевали в руку охранника.

Все! Пора уходить!

Вадим встал, закинул сумку на плечо и вознамерился проследовать за Майклом, который, мастерски отработав свою часть операции, поплелся дальше. Но тут Вадиму стало не по себе. Он заметил, что теперь все охранники почему-то с изумлением смотрят в его сторону. Вадим ощутил дыхание возле правого уха и замер на месте.

– Молодец, – услышал Краснов тихий женский голос. – Ты хотел мне помочь? Так помоги. Не дергайся, пожалуйста, и будешь жить…

Что-то острое уперлось ему под подбородок. Вежливо подталкиваемый сзади, Вадим пошел к выходу. Охранники расступились. Все происходило как в дурном сне.

«Может, я отключился? – подумал Краснов. – И до сих пор валяюсь на массажном ложе, а доктора колют мне антишоковые препараты…»

Дверь распахнулась автоматически, в глаза ударил яркий солнечный свет, влажный воздух наполнил легкие. За стенами приемной Станции буйствовало чужое инопланетное лето. Непривычный запах защекотал в носу. Чихать нельзя! Вадим громко шмыгнул и сразу получил болезненный укол. Дамочка, захватившая его в заложники, явно не собиралась церемониться, так как терять ей, судя по всему, уже нечего. Непонятно было, чего она вообще добивается. Бесследно исчезнуть на такой малонаселенной планете практически невозможно. Через две недели кончится туристический сезон, и ее все равно вычислят. Не будет же она жить в лесу! С другой стороны, лишние две недели жизни кажутся ей сейчас вполне достойной платой за риск.

Получив мощный удар в спину, Вадим кубарем слетел с небольшого пандуса, отделявшего здание от парковки флаеров. Словно прочитав его мысли, отчаянная спутница поднырнула под верхнее ограждение и, перепрыгнув через крышу ближайшей машины, метнулась в направлении длинного языка из крупных раскидистых деревьев. На пандус выбежали охранники. Вадим вскочил, желая узнать, чем же закончится эта немыслимая гонка, но что-то взвизгнуло, обожгло руку, и он, корчась от боли, вновь повалился на землю.

4

Майкл по натуре был человеком совестливым, и даже годы, отданные экстремальной журналистике, не вытравили из него этой природной черты. Чувствуя свою вину, он постарался сделать так, чтобы дальнейшее пребывание Вадима на Теллуре было максимально комфортным. Пока Красновым занимались медики и полиция, Майкл, пользуясь личными связями, снял для него отдельный домик в самом живописном районе поселка. Учитывая наплыв туристов, это оказалось совсем непросто. Домик стоял на скалистом мысу, с одной стороны подпираемом лесом, а с другой – обласканном теплым спокойным океаном.

Парализующий выстрел преследовавшего беглянку охранника лишь вскользь задел плечо, иначе лежать бы Вадиму пластом несколько суток. Но даже касательное попадание было весьма болезненно. Только через пару часов Вадим опять стал хозяином своей правой руки, а до того она висела, словно чужая.

Тем временем Краснов имел неприятную беседу с конвоирами, усмотревшими в его действиях злой умысел, и со Службой Безопасности Теллуры. После ожесточенных препирательств Вадима оставили в покое и те и другие.

Майкл лично отвез пострадавшего в подготовленные апартаменты, еще раз извинился и, сославшись на важную встречу, убыл в неизвестном направлении, пообещав объявиться на следующий день. У Вадима осталось много вопросов к господину Роузу, и если бы он знал, что больше никогда его не увидит, то, конечно, действовал бы более настойчиво. Догадываясь, что Майкл умолчал о чем-то очень важном, Краснов рассчитывал получить кое-какую дополнительную информацию.

«Эх, если б знать!» Как часто это восклицание становится отправной точкой очередного душещипательного монолога! Людям свойственно переживать об упущенных возможностях, ибо переиграть что-то серьезное в жизни зачастую оказывается уже нереально. Зыбкость и бессмысленность существования в той или иной степени угнетает любого мыслящего индивидуума. И чем более тонко организовано разумное существо, тем сильнее оно переживает абсолютную беспомощность перед потоком времени, сметающим все на своем бесконечном пути в будущее.

С некоторых пор Вадим начал замечать за собой странные вещи. Ему стало частенько казаться, что он живет чужой, кем-то уже однажды прожитой жизнью. Каждое новое событие моментально переходило в разряд хорошо забытого старого, словно не случилось с ним только что, а лишь всплыло из подвалов его памяти. На первый взгляд вроде бы ничего необычного, легкое психическое расстройство, поддающееся корректировке с помощью квалифицированного врача. Настораживало другое – помимо прошлого Вадим стал интуитивно предугадывать мелкие нюансы ближайшего будущего. В юношестве это его забавляло и поднимало в собственных глазах, вот, дескать, какой я умный, потом начало пугать. А когда он год назад оказался свидетелем крупной аварии на Южном энергоузле, повергло в смятение. Ведь за несколько секунд до трагических событий Краснов уже видел, как они будут развиваться.

Надо отметить, что после этого случая его перестали мучить пророческие видения, словно пережитый шок уничтожил в нем некий интуитивный контур и лишил способности заглядывать на полшага вперед. Вадим был несказанно рад такому повороту в судьбе, поскольку излишняя восприимчивость слишком давила на психику и мешала ему жить. Впрочем, радовался он недолго. Способность предугадывать события вернулась к нему на новом, более глобальном уровне.

Теперь он знал, что в ближайшем будущем его ожидает нечто страшное, и жить с этим новым знанием было просто невыносимо.

Краснов никогда особо не дорожил отношениями с женщинами. Он был достаточно умен и по-мужски привлекателен, чтобы без труда завладеть сердцем очередной приглянувшейся дамочки. Выработавшиеся с годами, и не без помощи его неординарных способностей, скептические взгляды на несовершенный внутренний мир каждого отдельного человека позволяли ему также без колебаний оставлять очередную даму сердца. Некоторые считали его прожженным циником, другие завидовали легкости и беспечности, с которой Вадим шел по жизни. Они совершенно не понимали, что на самом деле творилось в его душе, и своими переживаниями лишь наглядно подтверждали мысль, что завидовать кому-либо глупо и вредно для здоровья.

И вот когда отношения с Томкой зашли в тупик обывательской скуки, терзания по поводу грядущих катаклизмов измучили душу, а Теллура вошла в зону Трансляции Земли, Вадим собрался, наконец, расставить все точки над «i».

Заявляя Федору, что с новым знанием будет чувствовать себя гораздо лучше, он в первую очередь пытался сам поверить в это. Поверил? Почти. Теперь надо было лишь довести начатое дело до конца. И будь что будет!

Учитывая, что произойти могло и впрямь все что угодно, Вадим постарался не оставить на Земле никаких долгов, а свой пакет акций компании и другое честно нажитое имущество передал в управление Федору, чем и ошарашил его под конец непрошенного визита.

Поход к предсказательнице он наметил на следующий день, а сегодня решил отоспаться. Рука еще плохо