Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Он встретил Первую, она во всём подчинялась его воле. Но это было в начале. До встречи с ним она была уверена в себе, успешна в учёбе и уже начинала работать. Везде её ждали и звали, а сама она хотела стать «лучшей версией себя». Что нашла она в нём — не понимал никто. Он же рядом с ней выглядел пустышкой и завидовал её успехам. В порыве любовных чувств она хотела изменить его. Или спасти, как ещё говорят. Но Он не соглашался на это, а она быстро опомнилась. Он много мечтал и строил себе новый мир, в котором именно эта девушка ведёт себя так, как он хочет. В начале всё действительно так и было, и от иллюзий сердце его светилось, горело и не сгорало. А потом Первая ушла.
Разгоревшееся сердечное пламя превратилось в страшный пожар, а реки желчи и злости в масло, которые сделали пожар сильнее. Построенный на иллюзиях мир был уничтожен. Выгорел до тла. Пепел лёг ровным слоем на дне сердца и остался лежать там, пока Он не смирился с потерей. И тогда пепел старого мира превратился в плодородную землю, на которой стало расти маленькое дерево. Его корни были очень мощными, хотя само по себе деревце было маленьким.
Прошло несколько лет. Когда ушла Первая — ему это казалось смертью. Разглядывая себя и свою жизнь со стороны Он долго думал, что делал не так, долго пытался понять. И в какой-то момент случилось чудо. Чудо, в которое многие не верят — Он стал расти. Ему хотелось добиться в жизни большего. Тогда появилась Вторая.
Вторая учила его любить безвозмездно. Любить минуя гордость. Минуя свои алчные желания. Вторая раскрывала в нём самое лучшее, и Он удивлялся, искренне удивлялся, словно ребёнок, когда находил в себе это лучшее. Сердце его таяло день ото дня, и он чувствовал прилив новых сил. Он чувствовал, что становится другим. Увы, он всё ещё страдал от иллюзий, а Вторая не стала сближаться с ним и ушла.
Потом были другие люди, дерево в его душе раз за разом цвело и умирало, но корни были столь сильными, что дерево возрождалось вновь и вновь, отдавая плоды. Вместе с этим деревом рос и сам Он. От этих плодов рядом росли другие деревья. Их становилось всё больше и больше, пока в душе не расцвёл целый сад.
Затем пришла та, что обманом использовала сад в своих целях, ни во что не ставя хозяина. Тогда сад начал болеть. Он покрылся ядовитыми растениями, сорняки вытесняли цветы. Некогда чистейшая вода превратилась в губительную жижу, поглащая красивый сад. Чувствуя это, Он изгнал тварь, что сделала это.
Несколько лет Он выдёргивал сорняки и вливал чистую воду. И со временем чистая вода вытеснила яд, а сад расцвёл новыми впечатлениями, окрашивая их красками в воспоминаниях. Появились крепкие невидимые стены и теперь сад был практически неуязвим перед внешним миром.
А потом пришла Она. Звонкая и беспечная, светлая и полная жизни. Она вошла в этот сад и была поражена его красотою. Мудростью своею Она ухаживала и берегла Его сад, а Он оберегал Её. И в этом союзе былая красота померкла перед новым сиянием жизни. А когда о красоте этого сада узнал окружающий мир — сад стал вечным. А что Она? В её душе жила Тишина. Тишина была лучшей подругой, хорошим собеседником и хранительницей самых сокровенных тайн, оберегая свою хозяйку от пустых слухов. Благодаря Тишине Она стала честна перед самой собой, и обрела самое дорогое — мудрость. И в мудрости своей Она преобразила вечный сад, в котором Он и Она стали неделимы.
Шум моря
— Слышишь? Ты слышишь шум моря?
Мария приложила ракушку к моему уху, и я услышал нечто похожее на звуки прибоя.
— Слышу.
— Давай уедем куда-нибудь? — тихо прошептала она.
— Не могу, у меня работа…
Мария опустила глаза и в них будто что-то погасло.
— Хотя, пару дней можно выделить, но куда? — продолжил я.
Глаза Марии вновь заискрились и посмотрели на меня. В душу мою посмотрели, я чуть не заплакал.
— Не важно куда, Дим. C тобой и подальше отсюда…
Я проснулся. Мария лежала рядом и было слышно её тихое сопение.
В свете компьютерного монитора длинные красные локоны девушки были разбросаны по лицу. Я аккуратно собрал их и отвёл за ухо. От прикосновения Мария проснулась.
— Мань, давай уедем куда-нибудь?
— Нахрена?
Бежать…
Яна села на кровать, трясущимися руками укуталась одеялом и закрыла глаза и уши. И всё равно она слышала громкие крики родителей.
Дома у неё внешнее благополучие, стабильность, некоторый уют, хотя это как посмотреть. «Нормальная» семья, а семьи по-настоящему и нет. Нормальность и внешнее благополучие строилось на огромной квартире в новостройке посреди юго-западного района Москвы, двух джипов годичной давности в максимальной комплектации у матери и отца, в возможности посещать элитные заведения всех мастей в столице. Каждый день был расписан у всех обитателей дома, но среда, пятница и воскресенье — дни встречи всей семьи за общим столом, и это никогда не обсуждалось. Такая традиция, постоянность которой никем не нарушалась, создавала в некоторой степени уют. Но эти крики…
Яна тряслась мелкой дрожью, хотя под одеялом было очень жарко. Девушка открыла уши и стала вслушиваться в слова. Конфликт был ни о чём. Серьёзно. В сотый раз отец и мать пытались разобраться, чьё мнение правильнее, кто главнее и почему они такие идиоты, что выбрали друг друга. После оскорблений личности начиналось рукоприкладство. А затем хлопок дверью и тишина. И так изо дня в день. Причём дверью хлопала то мать Яны, то отец. Потом они мирились и всё становилось нормально. Но осадок оставался каждый раз.