С лёгким сердцем оставив девушек на постой уже на выходе как бы, между прочим, вскользь приказала, чтобы те по возможности были аккуратными и следили за кошкой и собакой, не иначе, как за братьями меньшими. Сетуя, что не может взять с собой, есть, мол, и там нахлебники – две котики и собака афганская овчарка. Сын оставил ей в «наследство», а сам налегке съехал за границу.

Оставшись одни, девушки сразу же начали благоустраиваться.

Они не преминули рассосаться по комнатам, каждая старалась опередить подруг, чтобы устроиться с надлежащим комфортом. Не обделили вниманием и собаку с кошкой. Все четверо прикинули и единогласно решили отвести место в коридоре поближе к двери. Считая, что и это слишком роскошно для «четвероногих». Так и сделали. Успокаивая себя тем, что передел прошёл в демократичном формате, как-никак надо и тем поделиться с новыми хозяйками, своими «московскими метрами».

Немного пообвыкнув, начали искать работу: кто через интернет, кто по объявлениям в газетах.

На это ушло несколько дней. Они за эти дни столько перелопатили газет, что уже ближе к ночи голова каждой просто опухала, если не сказать более, те под конец дня буквально валились с ног. И вот наконец определились: что кому нужно…

… Олеся, едва дождавшись очередного утра, поехала трудоустраиваться в кафе, где её благополучно приняли без испытательного срока, так как с первого взгляда показалась ответственной.

Там обратили внимание на то, что молодая женщина, а ей всего-то 26 лет, приехала в Москву с племянницей, а не просто из личных интересов, чтобы устроить свою жизнь. Это как минимум, а вот по максимуму выйти замуж за московского олигарха, тем самым обеспечить себе безбедную жизнь. Девушка казалась – простой и наивной в своём стремление начать жизнь с ноля; только бы пристроить в Москве племянницу, да на первое время быть её опекуншей.

А вот в этом весь и плюс! Здесь попахивало ответственностью за другого, значит, не будет скакать с места на место в поиске новой работы. Как не крути! Это уже ту характеризовало с хорошей стороны, вызывало уважение.

Исходя из всего этого, Олесю приняли на работу.

На собеседование она старательно скрыла свои недостатки, в частности присущую ей флегматичность. На кону стояла, прежде-всего работа, а там будь что будет. Как говорится: время покажет.

Да, разумеется, на ней, конечно же, лежала ответственность за племянницу. Казалось бы, желание найти себе пару в мегаполисе отошло на второй план, хотя именно за этим она и приехала в Москву. Главное, чтобы забыть своего бывшего муженька, Аркашу, искоренить того из себя, как бытовую привычку. Но для этого надо постараться самоутвердиться в своих глазах, как женщина и, в конце концов, стать независимой и сильной. Это был тот минимум, чего хотела бы и просто должна была достигнуть в мегаполисе. И, кажется, что этого хотела не только она одна.

Инна как никто мечтала стать клерком в одной из компаний, чтобы побыть в шкурке одной из героинь её любимого сериала.

И тоже, кажется, была близка к тому.

Набрав номер офиса, энергично общаясь, неожиданно для себя попала в «тему», её пригласили на собеседование. Поэтому, ни свет ни заря та рванула в новую жизнь, опьянённая запахом Москвы. Пусть она на чей-то взгляд где-то как-то угловатая «крепенькая» девушка из глубинки кровь с молоком. Пусть рубит порой подчас с плеча, не задумываясь о последствиях. Но все же она стремилась меняться, по крайней мере, попробует, будет пытаться, чтобы стать столичной «дамой – клерком». А это дорого стоит.

Так оказавшись на собеседовании в офисе, сидя напротив молодого начальника, Инна получила долгожданную должность менеджера наружной рекламы и, кажется, с первого взгляда впервые влюбилась. Это она поняла, когда в области желудка почувствовала какой-то напряг, а потом безудержный молниеносный полёт бабочек в животе. Отчего ей стало как-то не по себе, бросало то в жар, то в холод. Хлопая глазами на объект влюблённости на этого милого Олега Борисовича, в ушах Инны ощущался шум.

Однако чтобы не испугать того, кто перед ней, а это по-большому счету предмет вожделения, та сидела, как мышка, боясь шелохнуться, ни то чтобы лишний раз открыть рот. Она осознавала, что сидит перед баловнем судьбы. От него так разило лоском, шиком, просто неимоверно дорогим парфюмом, который она незаметно ловила ноздрями, вдыхая, чувствуя себя настоящей женщиной. Как игла в мозг вошла мысль: «А что и я научусь женским штучкам стану избалованной?!» Голова закружилась чуть не обомлела, но выдержала, чтобы не показаться в глазах напротив полной дурой, обыкновенной деревенщиной.

Договорившись о том, что приступит к работе с понедельника, Инна, попрощавшись, вылетела из кабинета – опьянённая, окрылённая несясь по коридору, словно парящая бабочка на своих лёгких хрупких крыльях любви. В голове предательски мелькнуло: Разве такое бывает? Вот – так сразу с первого взгляда тащиться от глаз какого-то тридцатилетнего мужчинки и не иначе как «мартовская кошка», вдруг осознав, что сейчас перешагнула черту из детства в зрелость и это в свои 22 года.

Это придало ускорение. Домой возвращалась в буквальном смысле слова – влюблённая. То ли в Москву, то ли в шефа. Но это теперь не имело значения. Запах офиса ей понравился, пахло Москвой и москвичами. Короче – «Столичный!» Его ничем не отбить, даже потоком запаха гостей и проходимцев. Мозг стучал азбуку Морзе: «Ты теперь менеджер рекламного агентства»…

… Оля тоже решила сделать вылазку в большущий город принюхаться, посмотреть: что и как? Правда, ей сейчас не хотелось, не учиться, не работать. Не смотря на такие выдвинутые ею весомые аргументы всё-таки поехала в Эстрадно-джазовый колледж.

По всему было видно, что сделала это не вовремя, на её лице читалась лень и вскользь тенью пробегало безразличие. И это понятно. В её то 17 лет.

Товарищи из приёмной комиссии на визит этой милой девочки отреагировали по-своему, отказав без особо весомых доводов.

По этому поводу Оля, кажется, не расстроилась. Единственно, что тревожило, так это реакция Олеси. Та давно мечтала стать певицей, актрисой, но как-то не сложилось. Именно поэтому она хотела бы вывести в «свет» Олю, чтобы ты заблистала в Москве «Звёздочкой». Оля, тяжело вздохнув, бубня себе под нос, констатировала тот факт, что она далеко не тот материал, из которого прямо сейчас возможно сделать певицу. Вердикт комиссии, что она «сыровата» и пока у неё не найдены нужные вокальные данные был даже на её взгляд более чем основательный.

Конечно, на первый взгляд немного жестковат, но витиевато справедлив. Они, мягко говоря, выгнали, сказав: «Приходите деточка на следующий год!» Оговорив необходимость надлежащим образом заняться голосом. И ещё так въедливо.

Один из них с сарказмом, чтобы наверняка отбить охоту стать певицей, сквозь роговые очки прошамкал: «Труд над собой никому не помешал!»

Это было и смешно, и обидно, даже немного страшновато.

Сразу же завис вопрос: «Куда идти учиться?» Работать, ну просто не хотелось вообще, а не то чтобы над собой. Это факт. Поэтому решительно пошла в кафе, чтобы наесться, напиться, отметить свой приезд в мегаполис…