дудочке. «Пускай! — думает. — Не стану помогать, всё равно не нужен им». Выбралась Елена, к нему подбежала и стала просить Змея утихомирить.

— Ты того Змея одолела. И этого сможешь.

— Я же мёртвого коснулась. Это меч твой погубил его.

Повеселел тут Ярило: стало быть, он не дурак какой-то, а герой настоящий, что Змея победил. Прошептал он над дудочкой слова волшебные, обратилась она мечом, хотел вонзить в Змея, что уж из дворца пастью выпирает, да вспомнил, как его за ним посылали.

— Чего ж вы? Просили Змея, а теперь бежите? Получайте Змея вашего! Стеречь царство будет.

— Дурак ты! — крикнула ему Елена и по лбу ударила, покрылся тут Ярило златом, шелохнуться не может, только меч в руке держит. Коснулась Елена ещё раз, ожил Ярило.

«Ну и сила!» — думает он, а дудочка сама собою играет, и Змей из дворца выполз, поглотил златого собрата, на место его улёгся поперёк реки да глаза закрыл. Уснул, видно, до поры до времени.

— Ну так что: женитесь, стало быть? — спрашивает старик с бородою до пят. Замерли все, ждут-пождут. — Как же мы без царицы да без царя?

Вздохнула тут Елена, очи к небу подняла да как орлицей обернулась, вверх взметнулась. Ярило за ней орлом пустился.

Парят над дворцом, над Горой, беседуют о чём-то, а о чём — не слыхать никому. Повздыхал народ да пошёл по делам своим: кому яблоки молодильные собрать, кому воды живой испить. Покачал головою старик с бородой да тоже ушёл.

Летят себе Елена и Ярило всё выше и выше, беседуют, а дни и ночи идут, и так никто и не знает, опустятся ли когда, нет ли. Отыскали люди себе новую царевну да нового царевича, а про тех почти и забыли, только слышится иногда смех прекрасной Елены и смелого Ярилы, да поговаривают, что умчались они в края неведомые даже для царства тридевятого, что парят они ввыси, над горами да над морями, да над мирами, глядят оттуда вниз и всем заправляют, а вот поженились они, нет ли — никто и не знает.