Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заслышав, что Чанхель голоден, все как-то резко примолкли и подались в сторону, а Тика, пошарив по бесчисленному множеству кармашков, нашитых на её штаны, вытащила сладкий сухарь и мрачно сунула Чанхелю:
— Что ж ты сразу не сказал, что такой голодный, а?
С голодным Чанхелем дело никто иметь не хотел — все знали, чем это чревато.
— А я ещё не такой голодный… Шпашибо.
Тут вдалеке прозвучал долгожданный сигнал к завтраку, и все с облегчением ринулись в обеденный зал, где новость о том, что Сонному Ностре привиделся вещий сон, сулящий беды, проклятья и нашествие морских чудовищ с Границы Ада, помчалась по ученическим столам, как рой каменных пчёл.
Тем более что Айно — в самом что ни на есть прямом смысле легконогий парень, большой любитель долгих прогулок вокруг острова прям по волнам, — за завтраком отсутствовал, что с ним случалось, конечно, регулярно, но именно сегодня было воспринято всеми, как доказательство, что сон у Ностры взаправду вещий.
Сам Ностра, окончательно проснувшийся от всеобщего внимания, купался в лучах славы, а на все расспросы делал страшные глаза, уверяя, что-де пообещал лично самому Прохинде… то есть, уважаемому наставнику Маки-Велли никому ни словечка о случившемся не рассказывать.
Чанхель под шумок доедал порцию приятеля.
…Появившийся только к концу завтрака господин старший наставник вид имел довольно задумчивый, но ни капельки не обеспокоенный, объявлений делать не стал, уроки не отменил и вообще, кажется, ровным счётом никаких действий по спасению острова предпринимать не собирался.
— Это он специально так, — заявила Тика, ложкой раскручивая какой-то найденный в нижних туннелях Приюта механизм. Как выяснилось, если никто тебя насильно не заставляет вглядываться в суть артефактов, копаться в их устройстве становится куда интереснее. — Делает вид, что ничего не случилось, чтобы эту… панику не нагнетать. Мы же дети, а детей надо от такого беречь!
— А то что? — поинтересовался Чанхель, накладывая себе в кашу ещё варенья.
— А то от ваших перепуганных воплей стены Приюта обрушатся, недра развалятся, и остров потонет с концами! — радостно объявил Нино Близнец, подходя к столу младших учеников и взглядом заставляя тарелку Чанхеля отползти вбок, чтобы было удобней усесться на край стола.
Пятнадцатилетний Нино был длинноног, порывист, каштановые волосы стриг коротко и никогда не ходил один — на то он, собственно, и Близнец.
— Так, кто тут из вас Ностра, именуемый Сонным, ты, да? — на освобождённый Близнецом край стола уселась Нуна, столь же длинноногая, короткостриженая и лихая, разве что несколько более рыжая, чем братец. — Давай, рассказывай, чего ты там про нашего Айно-Прогульщика приснил?
— Так, это… господин наставник… не велел! — хлопнул честными-пречестными глазами Ностра.
Близнецы переглянулись.
— А за леденец? — коварно предложила Нуна. — Сама плавила!
И продемонстрировала насаженную на палочку фигурку чистейшего медового цвета. Вылитый кракен Нотты-Охранительницы — пасть раззявлена, щупальца во все стороны.
Ностра тяжко вздохнул.
— Но ведь не велел! — И самоотверженно, во имя великой дружбы, предложил: — Вы лучше Чанхеля спросите, он всё слышал, честно-честно!
— И Чанхеля спросим! — пообещала Нуна, помахивая кракеном-на-палочке. — Но нам твой сон нужен, а не этого проглота, ему, небось, вчерашние пирожки Мию-Мию всю ночь снились.
Чанхель отчётливо так, тоскливо сглотнул. Пирожки у хранительницы Приютских припасов выходили и впрямь отменные, главное только, чтобы Мию-Мию была в хорошем настроении, а то такое могла налепить — Номосу мало не покажется! Пирожки с потрохами ножезуба — ещё ладно, можно отплеваться тихонечко, в конце концов, а если со взрывающимися семенами имши?..
— Ну? Леденец хочешь — или сама сгрызу?
Ностра вздохнул и посмотрел на Чанхеля.
Чанхель вздохнул и посмотрел на Ностру.
— Два леденца, — наконец, потребовал Ностра. — И горсть засахаренных ягод анохи после ужина, я на кухне ви… то есть, сон мне на днях приснился вещий, что сегодня за ужином их дадут!
— Ну так вам дадут — вы и берите!
— Так мы возьмём, — заверил Чанхель. — Но у нас же всё сразу съедят — и на ночь ничего не останется…
— Вымогатели, — с восхищением произнесли близнецы хором, переглядываясь.
— Эй, к нам наставник Маки-Велли идёт! — предупредила Тика, отвлекаясь от своего загадочного механизма. Она уже успела его наполовину раскрутить и теперь сгребала детали и шестерёнки себе в бесчисленные карманы, чтобы собрать обратно на досуге.
Близнецы резко засобирались по своим делам, леденец-кракен быстренько перекочевал Ностре, а второго пообещали вручить после обеда — тогда Ностра свой сон во всех подробностях и расскажет, а пока пусть припомнит все детали.
— Что за чудище, где, когда, как солнце светило, может, это вообще ещё не слу… ой, здрасте, господин наставник, до свиданья, господин наставник, Ностра, не забу-удь!
…Обещанное «после обеда» растянулось почти до самого ужина, потому что беды и проклятья — это, конечно, хорошо и приятно разнообразит скучные ученические будни, но ежедневные обязанности, поручения и уроки никто не отменял.
— Значит, огромная длинношеяя тварь вида доселе неизвестного, но крайне зловещего и с во-от такенной пастью выскочила из воды, набросилась на Айно и утащила на дно морское, — подвёл итог Нино, выслушав наконец обстоятельный, но крайне сбивчивый рассказ Ностры.
Сны — материя тонкая, не так-то просто спустя полдня пересказать картинку, что меняется каждое мгновенье, а вокруг всё страшно, плохо, соседи храпят и голодные ику-тулсу, чем-то похожие на Чанхеля, на горизонте сна в стаю сбиваются.
— Ну, это… вроде того!
Нуна с Нино переглянулись.
— Чудовище вида ужасного схватило Айно прек… несчастного, — загробным голосом продекламировала Нуна, чуть запнувшись на описании Айно, и даже, кажется, слегка порозовев.
Но, наверное, это всем показалось в тусклом свете подвешенного где-то под потолком вечного светильника.
— Чудовище вида несчастного схватило Айно ужасного! — нараспев подхватил Нино, пихая сестру локтем в бок. — Слушай, Ностра, а ты точно ничего острого за ужином не ел? А то я как наемся лепёшек с тем ядрёным соусом, так вечно всякое разное снится!
— Дар от лепёшек не зависит, — возмутился Ностра. — Это, того… ну, тонкие материи!
— И леденец отдайте уже, — обиделся за приятеля Чанхель. — И ягоды обещали!
— Будут вам ягоды, проглоты, — отмахнулась Нуна.
И тут их прервал грохот со всей дури шмякнутого о камни древнего железного механизма.
— Вы тут про какие-то ягоды спорите, а на Приют беда надвигается, и никто ничего не делает! — вскричала Тика дрожащим голосом и, наклонившись, подобрала механизм и отвалившиеся от него детали. Шумно выдохнула, шмыгнула носом и пробормотала: — О, запор внутренней камеры поддался, наконец-то…
Нино с Нуной вновь обменялись взглядами.
— Вообще-то, мы делаем, — завил Нино.
— И
