Уже позднее, когда все закончилось, аналитики Надзора выяснили, что центр спецсвязи Денты-пять передавал стандартные сигналы благополучия лишь потому, что операторы боялись за жизнь своих близких, взятых в заложники. А Рам Митревски узнал, что один из техников-связистов скончался от сердечного приступа во время захвата центра спецсвязи, потому на его «ключе» работал другой человек. Именно это насторожило аналитический отдел Звездного Надзора, привело к развертыванию операции по проверке планеты. Новый оператор имел другой «почерк» работы, непохожий на руку умершего. Но все это было потом.

А в тот момент старший лейтенант Рам Митревски включал радиомаяк, давая пеленг кораблям ЗвеНа для захода на центр спецсвязи. И бежал, бежал к развед-кораблю со всех ног, чтобы успеть к рудникам, туда, где были заложники, куда высаживалась десантно-штурмовая группа Надзора, которой был отдан приказ — любой ценой спасти людей.

Они работали очень быстро. Первая группа выбросилась именно туда, где в шахтах были поселенцы. Мягкими, кошачьими перебежками десантники двигались вперед, уничтожая бандитов, охранявших входы в рудники. Все было сделано грамотно — корабль ЗвеНа развернул радиоэлектронный «зонтик» над местом схватки, блокируя связь, десантники использовали бесшумное оружие и пси-детекторы.

Чуть позже, лишь на полшага, силы Надзора блокировали космопорт, центр спецсвязи, жилые кварталы. Этого небольшого промедления оказалось достаточно, чтобы с планеты успел стартовать один корабль. Он бы, несомненно, был перехвачен при отходе от Денты, но бандиты, находившиеся на борту, включили систему подпространственного перехода, даже не выйдя за верхние слои атмосферы. Это было безумием, любой школьник знал, что наличие крупных тел вблизи генератора ПП-поля обязательно приведет к искажению характеристик гиперпрыжка. Туннельный эффект мог забросить корабль-камикадзе в любую точку Вселенной. Впрочем, от залпа крейсера огневой поддержки бандитов отделяли лишь несколько минут хода. Терять им было нечего. Корабль исчез с радаров, нырнув в подпространство, и тут же стала ясна причина стремительного бегства.

Уже понимая, что схватка проиграна, террористы активировали систему уничтожения, выпустив отравляющий газ в подземные гроты, куда были согнаны пленники. Когда десантники в скафандрах высшей лазерной защиты прорвались к гротам, в них уже никто не стрелял. Бандиты, успевшие скрыться с планеты на корабле, убили и соратников, отвечавших за охрану пленников. Ненужные свидетели… Десантники успели вытащить из пещер не всех — один из каменных мешков оказался очень длинным и узким.

Рам, слишком поздно прибывший к месту событий, стоял и смотрел, как десантники выносили из-под земли тела.

— Один… Два… Три… Четыре… Пять… — шептали его деревянные губы, лицо превратилось в жуткую маску. — Семь… Восемь… Девять… Девять… Девять…

Где-то за спиной проревели турбины еще одного корабля, и Митревски краем сознания зафиксировал шепот: «Адмирал, Норт Свенссон прибыл». Но старший лейтенант не обернулся. Он смотрел, как из грота осторожно выносят последнюю жертву. Последних. Молодую женщину, прижимавшую к груди маленькую девочку.

Рам стоял тогда совсем близко, и, хотя лицо его было соленым — что-то мешало смотреть, — он все же сумел разглядеть: у малышки очень спокойное лицо. Девочка улыбалась, как будто во сне. Как если бы заснула на руках у мамы совсем ненадолго, всего на чуть-чуть, чтобы потом снова бежать играть или заниматься важными срочными делами. Наверное, до самого конца мама рассказывала ей сказку со счастливым концом. И девочка поверила, что сказка уже сбылась. Закрыла глаза. Только тогда женщина замолчала. Лицо ее было совсем еще живым, мокрым от слез. Казалось, что надо только осторожно потрясти за плечо и она проснется.

Слишком поздно. И ничего уже не изменишь. Над головой светила звезда, яркая, непохожая на земное солнце, по небу стремительно проплывали облака, и шелестели листья гигантских деревьев. А Рам смотрел и смотрел на умиротворенное лицо девочки, на мокрое от слез лицо матери. Потом широкая спина Адмирала заслонила все. Норт Свенссон подошел туда, к носилкам, опустился на колени.

* * *

Алекс Болдуин, капитан «Одинокого Бродяги», медленно брел по коридорам жилого отсека, временами останавливаясь. Каюты, каюты… Их в два раза больше, чем людей на борту рейдера. Вообще-то, в экипаже обязательно должен быть врач. Конечно, грузовик двигался по обжитой людьми зоне, в случае возникновения проблем всегда можно запросить помощь у ближайшей звездной системы. Но Алекс еще помнил времена, когда его экипаж был укомплектован полностью.

Это теперь молодежь стала капризной — всех тянет на пассажирские лайнеры, многопалубные красавцы, курсирующие между обжитыми галактиками. После Великой Анархии народ хватался за любую работу — не до жиру… А потому пару десятков лет назад от желающих трудиться в экипаже обычного грузовика не было отбоя. Алекс хорошо помнил это. У него уже родилась первая дочь, а Болдуин, тогда второй помощник капитана на «Безропотном», старом грузовом рейдере, мотался между звездами, делая все возможное, чтобы обеспечить семью…

За спиной остались годы службы в грузовом флоте, курсантская школа, первые годы полетов, совпавшие с лихими временами Великой Анархии. Тогда, конечно, пассажирских перевозок было гораздо меньше. Напуганные долгими войнами, люди жались к планетам, стремились как можно реже подвергать себя опасности. Это теперь стали модными космический туризм, курортные пляжи, миграция с планеты на планету, поиски престижных институтов… Молодежи только дай волю — тут же забьет себе голову всякой дурью.

Вон и Мишель Бертран, сопливый стажер, впервые «прыгнувший» на грузовом рейдере через гиперпространство и счастливо улыбавшийся при этом, мечтает о белом мундире «пассажирки». Тоже небось спит и видит, как пройдет стажировку и вытянет счастливый билет — распределение на круизный лайнер. Эх времена!

Алекс невесело усмехнулся. В его экипаже молодым можно было назвать только второго механика, Романа Поланского, каким-то чудом задержавшегося на рейдере после курсантской практики. Возможно, все дело было в том, что Роман обожал копаться в двигателях. Если бы он был хоть чуточку амбициознее, давно бы подыскал себе место на другом судне. А ведь у парня золотые руки! Таких любой ценой надо держать в экипаже… Да разве ж чем-то удержишь? Нынче не те заработки в грузовом флоте, что во времена Анархии. Теперь почти нет риска, а без риска и цена за доставку груза уже другая.

Капитан вздохнул, продолжая брести к центру управления. Коридор заканчивался изгибом, за которым открывался путь в управляющий отсек. Последняя каюта перед поворотом — Романа Поланского. Алекс на мгновение задержался у дверной створки, помедлил, потом вспомнил, что второй механик сейчас на вахте — в машинном отделении.

Болдуин свернул в аппендикс. На этом типе грузовых кораблей была немного странная коридорная система: ровная как стрела жилая часть заканчивалась поворотом, за которым начиналась зона управления. Поначалу, когда Алекс лишь получил назначение на «Одинокого Бродягу», он долго привыкал к этой планировке. Впрочем, за семь лет работы на рейдере все стало родным и привычным, ему уже давно не казалась странной такая «архитектура» корабля.