Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не видел оружия, которое вытащил один из мужчин. Но Массимо, очевидно, увидел, потому что он бежал к выходу, крича Элмо, чтобы тот вернулся.
В комнате, украшенной золотыми и красными узорами, раздался оглушительный грохот, и пистолет выстрелил. Элмо попятился назад, прижимая руку к груди. Голоса и музыка внезапно стихли, как будто кто-то щелкнул выключателем. Тишина длилась меньше секунды, прежде чем звериный рев Массимо заполнил пустоту. Мое сердце билось как сумасшедшее, когда я сжимала деревянные столбики перил, наблюдая, как Массимо ловит Элмо, когда мой брат падает. Мгновенно по комнате разнеслись другие крики — люди начали выбегать в прихожую. И в этом хаосе мой сводный брат потянулся за спину и достал свой собственный пистолет.
Раздался еще один выстрел, когда Массимо выстрелил в человека, застрелившего Элмо.
Я слышала эхо этих выстрелов в течение несколько часов. Даже пронзительная сирена "скорой помощи", которая примчалась к нашему дому, или рокот двигателя следователя, которая позже увезла Элмо, не смогли заглушить этот звук. И этот крик до сих пор звучит в моей голове, перекрывая оглушительный хлопок дверцы полицейской машины, нарушивший ночную тишину, когда копы увозили Массимо.
В этот момент идеалистическое представление об идеальном мире моей семьи лопнуло, как огромный мыльный пузырь.
— Хотите, чтобы я подал вам машину, мисс Веронезе? — голос парковщика выдергивает меня из мучительных воспоминаний, разгоняя образы золотых лент и крови.
— Да, пожалуйста. — Я киваю и обхватываю себя руками. — Спасибо.
Он бросает через плечо:
— Прекрасная ночь, не так ли?
Я смотрю на небо, усыпанное бесчисленными мерцающими звездами, окружающими большую полную луну над линией деревьев вдалеке.
— Да, — шепчу я. — Это действительно так.
Гравий хрустит под подошвами моих ботинок, когда я иду по пустой парковке, направляясь к все еще недостроенному шестиэтажному жилому дому. Уличные фонари в квартале не горят, но яркий свет полной луны создает нежелательные осложнения, заставляя меня держаться в тени.
Когда я подхожу к распахнутым настежь служебным дверям, изнутри доносится приглушенный лязг. Сохраняя непринужденную походку, я достаю пистолет и выхожу на лестничную площадку.
— Чем могу помочь? — спрашивает мужчина в комбинезоне с верхней ступеньки лестницы. Рядом с ним стоит ведро с чистящими средствами. Уборщик.
Весь квартал еще строится, жильцы еще не заселились, так что в этот час здесь не должно быть никого из обслуживающего персонала. Очевидно, информация, которую я получил, была неверной. Я поднимаю оружие, целясь в голову уборщика.
— Пожалуйста, — задыхается мужчина. — У меня семья. Двое детей и…
Я нажимаю на спусковой крючок прежде, чем он успевает закончить фразу.
Мужчина ударяется об пол, его тело падает с лестницы и приземляется у моих ног. Кровь сочится из большой дыры в центре его лба, а его глаза будто смотрят на меня. В некоторых культурах считается, что души умерших остаются в этом мире и следуют за человеком, оборвавшим их жизнь, вечно. Преследуют их. Он может присоединиться к армии, которая уже стоит у меня за спиной.
— Я внутри, — говорю я в свой Bluetooth-микрофон и переступаю через тело. — Расчетное время выполнения задания — четырнадцать минут.
— Принято. Включаю режим радиомолчания. — С этим подтверждением аудиоканал отключается.
Моя цель должна находиться в одной из квартир на третьем этаже, проводя секретную встречу с двумя ближневосточными олигархами. Идет ли речь о нефти, оружии или о чем-то еще, это неважно. Единственный аспект, который меня интересует, — это предпочтительный метод устранения метки, если таковая имеется. В военных контрактах редко оговариваются такие детали. Как правило, единственное требование — чтобы на месте преступления не было ничего, что можно было бы отследить. Частные контракты, однако, часто сопровождаются набором специфических запросов, которые порой слишком причудливы, чтобы даже думать о них. К счастью, это старый добрый заказ на убийство по принципу "убить, убрать за собой, и никаких свидетелей". Никаких дурацких запросов, о которых можно беспокоиться. Мне такие контракты нравятся гораздо больше.
Я выхожу на площадку третьего этажа и направляюсь по коридору к двум мужчинам, стоящим у последней двери справа.
— Эй! — кричит первый, потянувшись к куртке за оружием.
Я поднимаю пистолет и делаю два выстрела подряд. Телохранители падают на месте, демонстрируя одинаковые пулевые отверстия между глаз.
Дверь квартиры распахивается. Даже с глушителем звук выстрела не удастся полностью подавить, и он привлечет внимание. Я стреляю в парня, стоящего на пороге, затем переключаю прицел на следующего человека, проходящего через дверной проем. В тот момент, когда пуля находит свою цель, в моей правой ноге вспыхивает жгучая боль. Этот ублюдок умудрился попасть в меня. Я стискиваю зубы, превозмогая боль, и делаю шаг внутрь. Прижавшись спиной к стене и держа пистолет наготове, я двигаюсь по узкому коридору к двери в другом конце.
Брызги пуль пробивают деревянную поверхность передо мной, нанося несколько ударов по верхней части тела. Пошатываясь, я отступаю назад, давая себе лишь секунду на то, чтобы отдышаться, а затем пинком распахиваю дверь. Посреди комнаты стоит громила и меняет магазин в пистолете. Не раздумывая, я дважды стреляю ему в грудь. Он отступает назад, и его пистолет со звоном падает на бетонный пол. Еще один выстрел в лоб, и его мертвое тело тоже падает на пол. У одного из моих бывших коллег была поговорка: "Никогда не считай человека мертвым, пока у него нет дырки в голове". Это надежная мантра.
Я упираюсь свободной рукой в бедро и оглядываюсь по сторонам. Просторная студия пуста, некогда безупречные белые стены теперь забрызганы красным и украшены новыми перфорациями. Нигде нет следов моей цели или его партнеров. В воздухе витает запах свежей краски, но я все еще чувствую слабый, едкий привкус пороха, когда иду к ванной и пинком открываю дверь.
Три человека в костюме скрючились у туалета — их лица бледные, а глаза безумные. Я стреляю ближайшему в голову, затем расправляюсь с двумя другими в том же стиле. Убедившись, что мертвецы действительно были моей целью и его сообщниками, я нажимаю кнопку связи на наушнике.
— Вы, чертовы идиоты, сказали, что телохранителей будет только двое.
— Клиент… — раздается в трубке дрожащий голос, — …клиент заверил нас, что с объектом будут находиться не
