в притаившихся на полке орсизов: синего и зелёного. Магические зверьки — сочинители сказок, которые переселились ко мне после отъезда прежнего хозяина, на этот раз не буянили и, вообще, вели себя тише воды, ниже травы. Вот и чем этот дурак не доволен? — Нас могут ссадить с поезда! А за порчу имущ-щ-щества… — зашипел Ураганов так зловеще, что я невольно поверила в правильность его фамилии. Эдакое затишье перед бурей. Даже не затишье уже, а ураган почти. — Запрут в тюремную камеру! — выдал до противного законопослушный зануда.

— Уже заперли, — фыркнула я. — Меня тут с тобой. И за что, спрашивается?

— Это я с тобой, как с ядовитым скорпионом в банке! — Он снова покосился на полку, вероятно, подразумевая, что кошко-лисы ещё и с жалом у меня.

Они, то есть орсизы обиделись. Надули щёки, сверкнули гневно глазками и забарабанили хвостами.

— А ну цыц! — прикрикнула я на возмущенных сказочников, требуя тишины. — Займитесь чем-нибудь полезным… истории новые слагайте, что ли. Пока мы со Сквозняковым кое-что проясним.

Пушистики переглянулись и зашушукались, активно шевеля ушками. Может, действительно, новую сказку сочинить решили — у них это здорово получается. Даже жаль, что разноцветные храносферы с их прежними творениями остались в сундуке, спрятанном в старом лесном логове Сверра.

Чёрт, опять я про этого гада разноглазого вспомнила! А ведь клялась больше о бывшем недопарне не думать!

Отогнав ностальгию, я воззрилась на рыжего зануду.

— То есть ты согласен, что мы не переживём эти двадцать семь часов, если нас не разведут по вагонам или хотя бы по разным купе, да?

Ураганов открыл рот, закрыл, а потом уверенно кивнул.

«Вот и славненько!» — мысленно потёрла ручки я, предвкушая скорый развод… разъезд, то есть.

ГЛАВА 3

Поезд тронулся — и начались проблемы. Куда же без них?

Не прошло и часа, а я уже неслась по узким коридорам вагонов ничуть не хуже Шуши. Буквально летела, подгоняемая злостью. Не на рыжего дохляка с гордой фамилией Ураганов, а на поганку-проводницу, у которой, подозреваю, на поток поставлено требовать доплату за всё подряд. Магическую живность взять на свободные полки, выкупленные академией, — плати! Поменяться местами с достопочтенной старушкой из соседнего купе — опять плати! Кофе, чай, значки, брошюры — всё только за денежку. Бесплатно лишь нескончаемый поток рекламы, от которого не спасает даже шляпа.

Рыжик, впрочем, тоже отличился: без конца нудел на тему моей несознательности и преступных наклонностей, мешая сосредоточиться на повреждённом стекле. В итоге он сам окно починил! За каких-то пару минут. Чёртов созидатель! С одной стороны, оно понятно — всё же латать испорченное — его специальность. С другой… Обидно же! Будто я сама за собой прибрать не могу. Тоже мне… рыцарь в ржавых доспехах. Надо было либо молча помогать, либо никак. Только выбесил!

А бесить меня опасно — сразу появляется бездна энергии, которой надо мгновенно придумать достойное применение. Иначе… Иначе ой! Я пролетала вагон за вагоном и пыталась настроиться на беседу с начальником поезда. Настроение было отменное, но исключительно для скандала. А скандалить никак нельзя. Поэтому я решила прикинуться робкой овечкой, к которой нагло пристают.

Ну а что? На каком ещё основании просить отселения этого погодного недоразумения? Не сошлись характерами? Храпит? Скверно пахнет? Денег не даёт?

Неубедительно! С такими претензиями только развода требовать.

А вот пожаловаться, что безответно влюблённый однокурсник совсем достал своими ухаживаниями и даже в другую академию за мной подался — это вариант. И вообще, я ведьма приличная, скромная и ночевать с романтически настроенным магом попросту боюсь!

Пусть сквозняк рыжий потом доказывает, что не влюблён в меня по уши.

Осталось только успокоиться и всё это достоверно изобразить. Личико поиспуганнее сделать, руки к груди нервно поприжимать. В идеале — слезу пустить. Ещё несколько вагонов впереди — как раз успею в роль войти. Или не успею…

Следующим на пути к избавлению от противного соседа оказался ресторан. В глаза ударил чрезмерно яркий после полутёмных коридоров свет, в нос — умопомрачительный аромат жареных грибов, а дорогу заступила очередная кикимора с приторной улыбкой на серых губах.

— Столик? Меню навынос? — оскалив все сорок острых зубов, пропела она.

— Спасибо, мне просто пройти! — Я шагнула влево, но эта пакость болотная тут же качнулась в ту же сторону.

— Пройти мимо наших блюд? Мимо лучших образцов национальной кикиморской кухни? — показательно возмутилась она.

Похоже, выплясывать, преграждая мне дорогу, нечисть намеревалась долго.

— У меня срочное дело к начальнику поезда. Вопрос жизни и смерти! — Так, а теперь глаза сделать пострашнее. Авось отстанет!

— С вопросом смерти вы можете обратиться к нашему штатному некроманту — третье купе первого вагона. Всего две серебрушки за сеанс, — тут же переключилась на рекламу кикимора. — Консультант по выживанию там же в пятом купе — три золотых за полный инструктаж. В стоимость входит брошюра с памятками выживальщика. И вам повезло — только сегодня непромокаемые спички в подарок!

У меня аж глаз задёргался. К счастью, кто-то ёще зашёл в вагон, и приставучая нечисть профессионально переключилась на новую жертву:

— Столик? Меню навынос?

Обогнув кикимору, я рванула впёред. Даже по сторонам старалась не смотреть, хотя взгляд всё равно цеплялся то за одно, то за другое.

На интерьер ресторана в своём фирменном экспрессе кикиморцы не поскупились. Одних пространственных расширителей прицепили штук десять — благодаря им внутри узкого вагона размещался довольно просторный зал, плотно заставленный столиками, между которыми мне приходилось петлять как зайцу под прицелом. Впрочем, почему как? Рекламой здесь обстреливали не хуже чем стрелами!

Чуть в стороне маячила очередная кикимора в форме. В руках у нее был заваленный значками и свитками поднос, а в глазах — решимость, не сулящая мне ничего хорошего. До спасительной двери, как назло, далеко, но не так чтоб очень. Петля, еще петля… Буквально пара столиков — и я на свободе.

Девица в шикарном алом платье выскочила из ниоткуда, как прыщ на лбу перед свиданием. Нет, на самом-то деле она просто поднялась со стула, но как же не вовремя.

Расшитый мелкими камешками подол скользнул по полу и очутился прямо под моей ногой. Что-то противно затрещало, а девица охнула и покачнулась. Она взмахнула руками, чтобы удержать равновесие — я едва успела пригнуться, чтобы не схлопотать случайный подзатыльник. А вот вазе с чем-то буро-красным — хвалёные десерты? — повезло меньше.

Я ещё успела заметить, как она (в смысле, ваза), задетая тощенькой белой ручкой, переворачивается в воздухе и куда-то летит. И