— Нет, доктор. Мне кажется, раньше, до того, как врезаться в дерево, я что-то такое видел… другое место, не парк…

— А, ложные воспоминания? — спросил доктор и стал водить молоточком перед лицом Дмитрия, внимательно наблюдая за движениями его глаз.

— Да. Наверное… воспоминания, — неуверенно сказал Дмитрий.

— Язык покажите, — попросил доктор, после чего, удовлетворённо кивнув головой, продолжил: — Бывают и такие последствия при травме головы. Не переживайте, вам сейчас не надо волноваться. После выписки понаблюдаетесь у невролога, попьёте таблеточки. А главное — режим и покой… покой, покой.

Дмитрий вздохнул, мельком посмотрел на капельницу и уставился в потолок.

— Да, тут с вами хотят поговорить, — сказал доктор и кивнул в сторону двери. — Я просил их подождать до завтра, но человек из органов.

Доктор поправил капельницу и вышел из палаты вместе с медсестрой. В дверь сразу вошёл высокий, худощавый мужчина средних лет в сером костюме, присел на край стула, стоящего возле кровати, и торопливо сказал:

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Меня зовут Егоров Алексей Петрович. Я сотрудник городского отдела службы безопасности у меня есть к вам вопросы.

— Алексей Петрович, я… — едва начал Дмитрий, но мужчина его сразу перебил.

— Я понимаю ваше состояние и постараюсь быстро. У меня всего пара вопросов.

— Не знаю, чем я могу вам помочь, но спрашивайте, — негромко ответил Дмитрий.

Мужчина сразу достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнотик и ручку, и приготовился записывать.

— Итак, Дмитрий Сергеевич, вы работаете в Институте проблем информатики?

— Да. Уже полгода. Я младший научный сотрудник. А что?

— Расскажите, откуда у вас мог появится высокий уровень радиации?

— Я радиоактивен? — чуть хрипловатым голосом спросил Дмитрий.

— То есть вы не знаете? — переспросил сотрудник безопасности и пристально посмотрел на Дмитрия.

— Затрудняюсь… Как видите, голова.

— Допустим, — согласился мужчина и что-то черкнул в блокнот.

— Так я радиоактивен? — повторил Дмитрий.

— Уже нет. Это и странно. Даже одежда чистая. Но ещё пару часов назад фонили так, что приборы трещали не переставая.

— Э-э-э, может это приборы сломались?

— У МЧС и химзащиты разом? Сомневаюсь. Значит ничего такого не помните?

— Нет.

Мужчина чуть наклонился вперёд и спросил:

— А телефон?

— Что телефон? — переспросил Дмитрий.

— Он сломан. Давно?

— Вроде работал.

— Специалист сказал, что вся начинка буквально выгорела — редкий случай.

— Жаль, — сказал Дмитрий и вздохнул.

— Да, жаль. И ещё вопрос. Последний. Скажите, а откуда у вас свежие цветы незабудочника енисейского?

— Цветы? — спросил Дмитрий.

— Да, вот, — ответил сотрудник безопасности и показал фото на своём телефоне. — Узнаёте? Вот они лежат на вашей рубашке.

Дмитрий пожал плечами и неуверенно сказал:

— Не могу вспомнить. Может в парке сорвал?

— Исключено. Я в этом парке регулярно бегаю по утрам и ни разу таких не встречал. Мне сказали, что это эндемик Сибири и в других регионах не произрастает. Так значит, не знаете?

— Не припоминаю.

— Ну хорошо. Если что-то вспомните, позвоните, вот моя визитка, — сказал сотрудник безопасности и положил её на тумбочку. Уже выходя из палаты, он сказал только короткое: «Выздоравливайте», и осторожно прикрыл дверь.

Все ушли. В окно больничной палаты заглянуло солнце. Дмитрий с удовольствием потянулся, коснулся рукой лба и тут же поморщился, чуть ощупал перевязанную голову, улыбнулся и негромко сказал:

— Значит, Тунгусский метеорит…