Но вот прием закончен. Мы выходим на оживленную лондонскую улицу. Женщина катит винтажную коляску от компании «Серебряный крест», которую я украдкой разглядываю. Как раз такую я и решила купить: колеса шикарные, пружинят. Только цвет выберу другой, ярко-розовый. Вид будет – супер. И меня станут называть «девушка с розовой колясочкой». А если родится мальчик, побрызгаю голубой краской из баллончика. Нет, не голубой – аквамариновой. И меня станут…

– Сегодня я разговаривал с Джайлсом из агентства недвижимости, – прерывает мои мысли Люк.

– Правда? – радуюсь я. – Нашлось что-нибудь?

– Ничего.

– А-а… – Я сникаю.

Пока мы живем все в том же роскошном пентхаусе Люка. Квартира замечательная, вот только без сада, да и бежевого ковролина слишком много, и вообще для ребенка она не годится. Поэтому несколько недель назад мы выставили ее на продажу и начали подыскивать себе удобный семейный домик.

Квартира улетела со свистом. Не подумайте, что я хвастаюсь, но это исключительно моя заслуга. И мое блестящее чувство стиля: я повсюду расставила свечки, принесла в ванную бутылку шампанского в ведерке со льдом, а чтобы оживить обстановку, всюду разбросала оперные программки и приглашения на всякие пафосные тусовки (одолжила у моей светской подружки Сьюзи). И эта пара, Карлссоны, не сходя с места заключили договор о намерениях! И пообещали расплатиться сразу же!

Все это здорово, конечно, но где нам теперь жить? Мы еще не видели ни одного дома, который нам понравился бы, а в агентстве все твердят, мол, рынок «обмелел» да «истощился», и, может, нам подумать об аренде?

А я не хочу ничего арендовать. Хочу жить в чудесном новом доме и растить в нем ребенка.

Я поворачиваюсь к Люку:

– Вдруг мы ничего не найдем? Вдруг нас вышвырнут на улицу? А скоро зима… И я уже на последних месяцах беременности…

Мне уже видится, как я, еле переставляя ноги, бреду по Оксфорд-стрит, а невидимый хор поет «Городок Вифлеем».

– Дорогая, никто нас на улицу не вышвырнет! Но Джайлс советует нам все-таки умерить свои требования. – Люк делает паузу. – По-моему, речь о твоих требованиях, Бекки.

Так нечестно! Когда нам прислали бланк заявки «Ищем недвижимость», там было указано: «Выражайте свои пожелания как можно более конкретно». Вот я и расписала все подробно. А теперь они, видите ли, недовольны!

– Похоже, от обувной комнаты нам придется отказаться, – добавляет он.

– А как же… – Заметив, какое у Люка стало лицо, я замолкаю. Однажды я увидела «обувную гардеробную» в передаче «Стиль богатых и знаменитых» и с тех пор прямо обмираю по ней. – Хорошо, – послушно отзываюсь я.

– И пожалуй, не будем ограничиваться только одним районом.

– Я не против! – говорю я под звонок мобильника Люка. – Наоборот, обеими руками за.

Между прочим, это Люк настаивал на Мейда-Вейле. А у меня в списке полным-полно мест, где я не прочь пожить.

– Люк Брэндон слушает, – деловито произносит он в трубку. – А-а, привет. Да, на УЗИ были. Вроде все в норме. – Люк обращается ко мне: – Это Джесс. Говорит, звонила тебе, но у тебя мобильник отключен.

– Джесс! – ликую я. – Дай поговорить!

Джесс – моя сестра. Моя сестра! До сих пор как подумаю об этом, аж вздрагиваю от радости. Всю жизнь я считала себя единственным ребенком, а потом оказалось, что у меня есть сестра, пусть и неродная! Сначала отношения у нас не заладились, но после того, как мы вдвоем пережили бурю в горах и поговорили по душам, мы подружились по-настоящему.

Мы не виделись уже месяца два: Джесс укатила в геологическую экспедицию в Гватемалу. Но мы созваниваемся, переписываемся по электронной почте, а однажды она прислала мне по мобильнику фотографии: какая-то скала и Джесс на ней. (В уродском синем анораке с капюшоном – вместо изящной курточки из искусственного меха, которую я ей подарила. Ну что мне с ней делать?)

– Я возвращаюсь в офис, – сообщает Люк в телефон, – а Бекки идет по магазинам. Хочешь с ней поговорить?

– Тсс! – в ужасе шикаю я: о магазинах и покупках при Джесс лучше не заикаться.

Состроив Люку гримасу, беру телефон и прижимаю к уху.

– Привет, Джесс! Как ты?

– Отлично! – слышится сквозь треск ее далекий голос. – Вот звоню узнать, как прошло обследование.

Я растроганно слушаю: оказывается, она все помнит. Висит, наверное, на веревке в какой-нибудь расщелине, долбит скалу, а позвонить не поленилась.

– Просто замечательно!

– Да, Люк уже сказал. Вот и хорошо. – В голосе Джесс облегчение.

Я знаю: в том, что я свалилась с горы, Джесс винит себя – ведь это за ней я полезла в горы, потому что…

Словом, долго рассказывать. Главное, что ребенок не пострадал.

– Люк говорит, ты по магазинам собралась.

Да, прикуплю самое необходимое для малыша, – небрежно отзываюсь я. – Ну, там… э-э… памперсы из переработанных материалов. В магазине для экономных. – Вижу, что Люк уже давится хохотом, и торопливо отворачиваюсь.

Дело в том, что моя сестра Джесс не выносит ходить по магазинам, тратить деньги и губить планету бессмысленным потребительством. И думает, что и я этого терпеть не могу. Она убеждена, что я последовала ее примеру и теперь живу в режиме экономии.

Сказать по правде, я и жила – почти целую неделю. Заказала большущий мешок овсяных хлопьев, накупила одежды в «Оксфаме» и сварила суп из чечевицы. Все бы хорошо, да только быть бережливой – скука смертная. От супа тошнит, журналы не покупаешь, потому что это напрасная трата денег, обмылки собираешь и склеиваешь в один тошнотворный ком. А мешок с хлопьями занял то место, где Люк раньше хранил клюшки для гольфа, так что в конце концов я его выкинула и купила зерновое печенье к завтраку «Уитабикс».

Только Джесс я об этом не говорю: боюсь за наши замечательные родственные узы.

– А ты видела статью про то, как можно делать гигиенические салфетки и подгузники своими руками? – с воодушевлением подхватывает Джесс. – Это очень просто. Я уже начала собирать для тебя всякие тряпки. Вместе и займемся.

– М-м… да, конечно!

Джесс упорно присылает мне номера журнала под названием «Экономный малыш». На обложке последнего номера, под заголовком «Оборудуйте детскую всего за 25 фунтов!», фотография карапуза в одежках, перешитых из старых мешков для муки, один вид которых вгоняет меня в депрессию. Не желаю я укладывать ребенка спать в пластмассовый короб для грязного белья, даже если он стоит всего три фунта. Хочу хорошенькую колыбельку всю в белых оборочках.

А Джесс уже нахваливает какие-то «износостойкие детские комбинезончики из пеньки». Пожалуй, на сегодня с меня хватит.

– Знаешь что, Джесс, мне пора, – перебиваю я. – Ты успеешь вернуться к маминому празднику?