Не прошло и часа, как развернулись обратно, немного не добравшись до крошечного острова, поросшего кустарником. Бродяга уверял, что ничего подобного возле «его» расселины не было.

Вернувшись к оконечности пролива, направились в протоку, которую жребий забраковал. Максу уже смертельно надоело блуждание по этому лабиринту, и он поклялся себе, что приложит все силы, чтобы выбить лодки и людей для составления хотя бы примитивной карты этого хаоса расселин, скал и нескончаемых коралловых отмелей.

Приблизительно через час пути впереди показалась зеленая вершина холма. Из присутствующих на Большом бывали не все, но те, кто имел такой опыт, удивились. Снежок первый озвучил общую мысль:

– Холм один, а на Большом их было два! Это не тот остров!

– Не бойся, карапуз, тот, – ухмыльнулся Бродяга и пояснил: – Вы с другой стороны ходили, а отсюда холмы сливаются, тем более издали, вот и кажется, что один. Направление другое – на одной линии они. Сами-то в отдалении друг от друга: между ними самое мокрое место на острове – сплошные озера и болота. Если поторопимся, через часик будем на берегу.

– Расселина до самой суши идет? – уточнил Макс.

– Не совсем – обрывается тупиком где-то за полкилометра, если не больше. Дальше мелководье песчаное, но лодка до самого пляжа должна дойти.

– Думаю, надо оставаться здесь до утра. Опасно ночевать на берегу – туда как раз в сумерках доберемся, если не в темноте.

– Ты же сам говорил, что там теперь нечего бояться.

– Мало ли что я говорил! Место незнакомое. Опасно соваться ночью. И вообще – был там всего один раз, и без приключений не обошлись.

– Так это была опасная часть острова – возле болот.

– Без разницы.

– На рифы высадимся? – спросил Туча.

– Нет! – встрепенулась Дина. – Вы видели, сколько здесь буев? Даже если диксы действительно не любят остров, то в окрестностях их должно быть немало.

– У нас оружие есть – отобьемся.

Макс не стал отказываться от своего решения:

– Дина права – опасные места. Ночуем на воде. Если полезут к лодке, будем уходить на веслах – не догонят. Патроны нам брать негде, а тратить их на диксов глупо. Их сколько ни стреляй – не переведутся.

Короткая высадка на берег, разминка, ужин всухомятку все той же опостылевшей рыбой и остатками кокосов – затем назад, на воду. Якорь уложили на далеко выступающий мыс с таким расчетом, чтобы при необходимости можно было сдернуть его сильным рывком. Затем кое-как разместились в лодке, теснясь, всю ночь пихая соседей, просыпаясь от малейшего шороха, не доверяя бдительности дозорных.

Но все тревоги оказались ложными – ночь выдалась на диво спокойной.

Может, Бродяга и псих, но ошибается нечасто. Все оказалось как рассказывал: протока закончилась за полкилометра до берега – ее будто обрезало. Только что под днищем синела глубина, и вдруг показалось дно – веслом можно достать до песка.

И еще здесь были корабли: два пузатых угловатых одномачтовых парусника, вытащенных на мелководье. Оснастка выглядела непривычной, грубой, паруса, что неудивительно, отсутствовали.

Отец Тучи увлекался рыбной ловлей, и у него имелась резиновая лодка. Исходя из этой информации, сына в свое время привлекли к походу к поселку Люца на правах специалиста, отчего он возгордился – начал считать себя бывалым мореходом, знающим о кораблях если не все, то очень многое. Вот и сейчас не смолчал:

– Бриги примитивные. На таких даже в пруду страшно плавать.

– Корабль ходит, а плавает кое-что другое – при Дине не скажу что, – ответил на это Бродяга. – Ты бы еще чайными клиперами такие корыта назвал… бриги… Скорее нефы простенькие. Вон тот, что подальше, совсем никакой – ремонтировать надо серьезно. Отсюда не видно, но там в носу пробоина, кое-как залатанная. Даже не знаю, как его дотащить сумели – они ведь без меня сюда пришли. А ближний – хоть сейчас в море. Наверное, на нем и собирались уходить, но не успели.

– Посмотрим?! – взмолился Снежок.

– Обязательно, – кивнул Макс. – Только не забывайте поглядывать по сторонам… мало ли что.

Корабль килем врос в песчаное дно, с двух сторон были отданы якоря на толстенных грубых канатах. Когда подплыли к одному из них, удивились прочности переплетенных тонких волокон – несмотря на долгий срок пребывания в морской воде, они оставались в идеальном состоянии. Только наверху выступило уродливое кольцо соли – на высшей отметке прилива.

Подергав канат, Макс решил воспользоваться этой лазейкой: другого пути на палубу не наблюдалось.

– Я наверх, а вы наготове сидите – глаз с окрестностей не сводите.

Сжимая в зубах охотничий нож, Макс поднялся повыше, ухватился за планшир[1], подтянулся, изучил открывшуюся картину. Никто его здесь не поджидал: голые доски палубы, запачканные птичьим пометом; наметенный ветром сор по всем углам; тишина и спокойствие.

Забравшись наверх, спрятал нож, сообщил товарищам:

– Пусто. Никого и ничего. Тишина.

– А чего ты ждал? Торжественной встречи? – удивился Бродяга.

– Не знаю… Схожу загляну вниз.

Быстрый осмотр корабельных помещений богатых находок не принес. Макс бегло обследовал две каюты на высокой корме и в носу да трюм, залитый водой. Ни груза, ни мебели, ни других ценностей нет. Вздрогнув от нетерпеливого стука по корпусу, вернулся на палубу, крикнул:

– Что случилось?

– Да ничего, – ответил Туча. – Ты пропал и молчишь.

– Я занят был – трюм осматривал.

– И что там?

– Да ничего. Пусто здесь. Только паруса и канаты в каюте нашел, да весла большие в трюме на стенах висят.

– Наверное, все ценное в город утащили, – предположил Бродяга.

– Может, и так. Воды в трюме полно – корпус где-то протекает.

– Да? Раньше вроде не было. Плохо. Может, кораллы как-нибудь проточили или какие-нибудь рачки? Или просто из-за дождей натекло.

– Не знаю. Давайте лодку здесь оставим. Туча, ты с Болтуном и Летчиком при ней будешь. Заберитесь на палубу – отсюда обзор лучше и устроиться можно удобно. Когда мы отойдем от берега, рацию включите и ждите, что скажем.

– А если диксы покажутся?

– Наверх им трудно будет забраться. Если что – одно ружье тебе оставим.

– Так мы в город пойдем? – нетерпеливо уточнил Бродяга.

– Как получится – мы еще до острова не добрались.

Шагая по мелководью, Макс, всматриваясь в береговые заросли, думал не об опасностях острова, а о том, как будет возвращаться. Непрерывный водный путь к проливу так и не найден, а без него экспедиция теряет смысл – никто не захочет переселяться сюда ценой брошенных трофейных кораблей. И это правильно: один «Челленджер» способен со временем превратить их общину в самую сильную на рифах. Чтобы его повторить, потребуется потратить время и силы, которых у них нет, – проекты такого масштаба доступны лишь готам с их колоссальными по местным меркам ресурсами и населением.