и юном по их меркам, но все же за сотню лет. И все еще, без каких либо связей?! Все любопытнее и любопытнее…

— Ответь-ка мне, девочка. — она повернула ко мне голову. — А ты встречалась с кем то?

— Конечно. Мы выезжали в свет, и просто так тоже… — не поняла похоже вопроса.

— Я не о том. — резко оборвал ее рассуждения. — Парень у тебя был? Мужчина?

Она немного смутилась, но ответила.

— Да, был. Мы виделись с Френком, когда я приезжала на лето к Эфрону.

Столь откровенный ответ ввел в ступор.

Во первых захотелось свернуть шею, этому самому Френку. И желательно перед этим использовать его как грушу для отработки ударов.

Во вторых если она знает, на какие методы воздействия я намекал, то или ее не впечатлил я сам, а это еще больший удар по самолюбию, чем какой-то там парень, или я совсем перестал понимать женщин. Которых всегда любил и получал в ответ вполне взаимные чувства. И уж точно не у одной сотни остался в памяти, как замечательный мужчина.

— И как далеко зашли ваши отношения с этим Френком? — решил уточнить подробности, и пришлось буквально выплюнуть имя презренного, уже теперь бывшего, любовника этой особы. — Ну?

Она молчала, хмурясь.

— Это, в каком таком смысле вы спрашиваете? И с какой стати я должна отвечать?

— С такой, что теперь только я имею на все это… — легко скользнул руками по ее телу. — … право. Полное и безоговорочное. — и сам не ожидая от себя, тряхнул ее за плечи. — Отвечай!

— Наши отношения зашли достаточно далеко. — от первых слов как будто получил удар под дых. — Настолько далеко, что он позволил себе, носить меня на руках и учить держаться в седле. — а от следующих слов недоуменно пришлось хлопать глазами уже мне. — И я даже поцеловала его в щеку, перед тем как мое сердце было разбито. — она задорно засмеялась. — Он был очень старым не высокородным вампиром, а я девчушкой едва достающей ему до локтя. Но он всегда очаровывал всех дам в округе, и только ему мой отец не грозил оторвать голову, за то, что он касался меня. Да и я сама висела на нем, почти постоянно.

Еще раз, сильно рассмеявшись, эта мелкая бестия выдала.

— Ваше лицо того стоило!

Недолго ей еще смеяться.

Снова качнулся вперед, обрывая девичий смех на высокой ноте. Она не двинулась ни на миллиметр. Просто распахнув глаза, смотрела, пока я ее целовал.

Неспешно проведя своими губами по ее нижней, чуть более пухлой губе, хотел ответа. Но она его не давала. Лишь моргала и не двигалась. Да у нее даже дыхание не сбилось, так же размеренно выходящее из нее, как и до этого.

Ловя досаду, и не желая сдаваться, надавил чуть сильнее. Касаясь ее уст языком. И она распахнула их, впуская в себя мой язык. И уже чуть теряя контроль, погрузился в нее как можно глубже, лаская и побуждая ответить мне.

Но она осталась безучастна. Только смотрела, с любопытством, но не отстранялась и не отвечала взаимностью.

И такое положение дел меня не устраивало. Как себя вести, с не откликающейся особой, не имел ни малейшего представления. Никогда не увлекался неопытными девчонками, а тут… И что же делать?

Отпустил ее губы и, отстранившись еще раз, осмотрел ее лицо. Даже намека на румянец не наблюдалось. А вот это серьезный удар по самолюбию. Настолько ей безразличен, что даже поцелуи не затронули?

Чтож надо будет проверить и другие точки воздействия. Но только когда она придёт в себя. А пока стоит все обдумать.

— Уже не тянет смеяться? — не удержался хоть от одного вопроса. — А, Джес?

— А вы хотели, чтобы я больше не смеялась? Или у вас другие цели? — она только облизнула малиновые губы.

— Ну отчего же? Пока я хотел, чтобы ты не думала больше надо мной потешаться. Только и всего. — слукавил, но это не главное.

Главное, что она все-таки мыслит и говорит, черт бы ее побрал, связно!

Да ей побоку все мои заигрывания. Не хватало еще наткнуться, на единственную в своем роде фригидную вампиршу. И полжизни провести в ее обществе. Мне как горячей натуре, это будет крайне неприятно.

— Отвечай на мои вопросы, честно и мы сможем поладить.

— Как то многовато у вас условий. Вы в ответ будете так же честно отвечать на мои? — она откровенно дерзила, хоть и была слаба, как ребенок.

— Да. Все что пожелаешь обо мне знать, я выложу как на духу. — смотрел только в ее глаза, и, сказав последнюю фразу, уловил, как искорки в них заискрились сильнее.

Она что-то задумала. Вот только что?

— И что ты хочешь знать?

— О вашем вымирающем положении, мне и так все известно. И о том, что вы тот еще дамский угодник, тоже. На вашу благосклонность я не рассчитываю, она мне не интересна. Как и ваша чрезмерная опека. Меня вполне устроят, простые деловые отношения. Выполним условия договора, и разойдемся, каждый по своим делам. — на протяжении всей речи она смотрела только в глаза.

Тихо закипая от ее прямоты и сухого тона. Решил ее уколоть.

— Если ты и дальше будешь реагировать на меня как сухое бревно, то наше общение может нежелательно затянуться. Ни один мужчина не сможет продолжить свой род, положив в постель болванчика. — голос все же прозвучал спокойно, хотя внутри все бурлило.

— Это уже, только ваши проблемы. Раз уж вы не в состоянии продолжить свой род.

Эта нахалка смогла перевернуть все в свою сторону, выставляя меня импотентом! Руки зачесались от желания подержаться за ее горлышко. Только хотел хорошенько ее встряхнуть, как она резко повернулась к окну и начала всматриваться во все глаза. Нервно последовал ее примеру.

Ну, все ясно.

Почти приехали.

Ее внимание привлекло наше убежище. Старинный крохотный замок. Самый настоящий, с крепостной стеной и рвом, наполненным, мутной водой. Он был весь почерневший от времени, но все таким же крепким, как и сотни лет назад.

Машина не смогла въехать по узкому мосту, и остановилась напротив.

Сцепив зубы, и перехватив девчонку поудобнее, распахнул дверцу.

— Держись. — плед немного съехал в сторону, давая возможность морозному воздуху пробраться к едва согревшемуся телу.

Не обращая внимания, что собственная грудь в распахнутой рубашке, полностью открылась для обзора, перед несколькими слугами и водителем, пошел прямиком под своды замка.

Джес вцепилась рукой в куртку на моем плече, норовя оторвать рукав. Но лица, и взгляда не прятала. Держалась достойно.

Хмыкнул, поражаясь ее выдержке.