задралось до колен, показывая белоснежную кожу. Руки утопали в мехах, а грудь мерно вздымалась в вырезе платья.

Решил не сильно налегать на девчонку, еще не хватало, чтобы она испугалась или чего доброго невзлюбила меня так вот сразу. Так что штаны пришлось все же на себе оставить. Пощадим девичью скромность.

Сам себе, улыбаясь, опустился на кровать, перекатился к ней поближе, и выдернул из-под нее покрывало.

Услышал ее смешок и замер.

— Щекотно! — в глазах бесята, а губы в несмелой улыбке.

— Да? Как? — и тут же опустил пальцы на ее ребра.

Прошелся раз, другой и она как ребенок залилась звонким смехом. Извивалась подомной как гибкая змейка, лишь сильнее распаляя азарт и желание. В какой-то момент она уперлась бедром в мой пах, и, почувствовав, к чему привели ее изгибы, замерла. Смех застыл на ее губах, ресницы дрогнули и опустились на раскрасневшиеся щечки. От нее веяло жаром и чаем. Сладким чаем.

— Джес. — позвал, не особо надеясь на ответ.

— Что? — опять подняла свои пьянящие глаза.

— Поцелуй меня. — и видя ее замешательство. — Сама.

— Не выйдет. — она покачала головой. — Не умею.

— А зачем же ты соглашалась на договор? Если не можешь его выполнить.

В ней незримо что-то тут же поменялось. Она как будто обрела стержень. Смотрела теперь в глаза прямо и смело.

— Это вы поставили такие условия, не я. Мне только оставалось согласиться. Все пункты были только в ваших интересах, и я не собиралась вам облегчать задачу. И не собираюсь впредь.

— Решила поиграть в жертву? — в миг накатила злость.

— И не думала. Шери важна для Девила. А мне важен покой моей семьи. — голос едва уловимо дрогнул. — Я выполню свои обязательства, и мы разойдемся по разным сторонам.

— То есть ты хочешь, чтобы я все сделал сам? — прихватив одной рукой за талию, окончательно подмял ее под себя. — И сколько раз? Надеюсь, ты в курсе, что дети у вампиров большое благо, и делаются не как у людей? Это может занять долгие годы, а может и десятки лет! Планируешь все это время просто лежать, раскинув ручки и ножки?!

Злился. И на себя, и на нее. И на ситуацию. И на глупую идею брата! Была бы на месте Джес любая другая, не было бы таких вопросов. Но нет же! Именно та девчонка, что так волновала кровь, оказалась прикована ко мне условиями договора, а ни… чем? Да хоть банальной похотью! И то было бы легче!

— Если надо лежать, раскинув ручки и ножки, я полежу именно так! — девчонка тоже завелась, и теперь разговор перетекал уже в скандал.

— Ты! Глупый ребенок! — ее глаза расширились, только эти слова ее сильно задели.

— Ну, так нечего было со мной связываться! — она уперлась ладошками в мою грудь и попыталась оттолкнуть.

Ну, уж нет!

Вопреки ее усилиям опустился только ниже. Так низко, что задел ее кончик носа, пока она крутилась и упиралась, зажмурившись.

— Замри! — скомандовал как можно тверже. — Теперь думаешь о том, как разорвать договор?

Черт! Да я сейчас желаю именно об этом. Чтобы она нашла повод расторгнуть соглашение! Чтобы убралась из моего убежища, и ни смела мне попадаться на глаза, хотя бы пока не повзрослеет!

— Не дождешься! — она выглядела как фурия!

Раскрасневшиеся щеки, тяжелое дыхание и взгляд сверкающий злостью и решимостью.

— Я не дам вам с братом поводов, усомниться в чести семьи Драгмэл! Даже если вы меня убивать тут начнете, я не выйду и на шаг дальше порога! — она зло пыхтела. — Как вы уже говорили, придётся уживаться с тем, что есть!

Она не собирается сбегать… Эта мысль дарила некое облегчение.

Но что делать дальше? С таким ее поведением и характером, будет большим трудом не придушить заразу! А с главным аспектом? О каких наследниках может идти речь, если она просто терпит мои прикосновения, и нечего более!

— Тогда будь любезна, помоги мне ужиться с тобой, хотя бы на эту ночь! — цедил слова сквозь зубы, и думал, как не сорваться. — Ляг, закрой глаза и спи, черт бы тебя побрал!

И сам оттолкнулся и, откинувшись на спину, попытался отдышаться и привести мысли в порядок. Путаясь в своих желаниях и еще большее распаляясь, решил прогуляться и охладиться.

Рывком соскочил с кровати и, не заботясь об одежде, направился к выходу.

И только когда вышел за дверь и хорошенько стукнул ею о косяк, подумал о том, что девчонка в своем праве. Она может выкидывать какие угодно фортеля, и я, по сути, не могу на это адекватно злиться. Забрав ее у семьи, возложил на себя всю ответственность, за ее благополучие. И уже столько раз напортачил, что и не сосчитать.

Забыл о месте для связи, заставил мерзнуть и голодать. Устраивал допросы. Нацепил артефакт, и еще солгал о его свойствах. Опять же начал давить на нее и сам же злиться за ее реакцию на меня. Абсолютно чужого мужчину.

За размышлениями опять забрался в башню и, вспрыгнув на большое окно, свесил ноги наружу. Высоко. Если падать обычному человеку, то ни за что не выжить. Да и вампиру не будет сладко.

Снег валил огромными хлопьями, устилая все вокруг белоснежным ковром. Ледяной воздух оглаживал голые ступни, и ворошил пышную шевелюру. Наконец самообладание вернулось ко мне.

Джес не взять нахрапом, значит, нужен план. Который приведет к мирному и вполне удачному сосуществованию.

И этот план должен помочь приручить эту гордячку. Вряд ли получиться переступить через себя и к чему-то ее принуждать. От такой мысли даже скривился. Да и брать то, что она предлагает, вот так без ее удовольствия… Противно вдвойне.

Мысли складывались не веселые. И они так бы и кружились в голове, если бы не заметил большую фигуру, приближающуюся ко рву напротив подвесных ворот. Они были закрыты и незнакомец не смог бы попасть внутрь, но то, что он там не могло ни настораживать.

Быстро спрыгнув обратно в башню, поспешил в спальню за одеждой и обувью.

И как только открыл дверь, впечатал кулак в стену. Девчонки тут не было. Опять ищет приключения на свою голову.

Натягивал ботинки и ругал ее в голос, не стесняясь в выражениях. Найду и… О! Отшлепаю! Но только после того как разберусь с гостем.

…

Невыносимый тип! Ничуть не лучше своего братца! Даже хуже. Тот хотя бы не скрывает своего презрения ко всем его окружающим, а этот может очаровательно улыбаться, целовать, так что коленки дрожат, а потом требовать, чтобы его ублажали