Он устало прошел в ванную комнату и сполоснул лицо холодной водой. Из зеркала над раковиной на него взглянуло отражение, и в который раз Мэтт спросил себя, когда же его глаза стали такими потухшими, такими безжизненными.

Вечеринка набирала обороты. Гости уже вполне освоились и чувствовали себя как дома, чему в немалой степени способствовал выпитый алкоголь и выкуренные сигареты с тошнотворным сладковатым запахом, быстро распространившимся по всем комнатам. В какой-то момент Пиппа почувствовала, что становится невидимкой. Мышцы ее лица уже болели, поскольку она была вынуждена удерживать на губах приветливую улыбку; голова раскалывалась — Пиппа старалась казаться своей в этой компании, не позволяя никому проникнуть под надетую ею маску.

Отыскав свободный уголок, она теперь наблюдала за происходящим как бы со стороны и была рада, что на какое-то время освободилась от необходимости поддерживать пустяковую болтовню. Неподалеку от нее Алекс о чем-то увлеченно говорила с героем-любовником Джонатаном Деверье. Пиппа невольно содрогнулась, не в силах представить, как можно переносить близость этого человека, да еще получать какое-то удовольствие. Джонатан, в общем-то, был неплохим парнем, разве что несколько туповатым, однако подумать о романе с ним…

— Ты в порядке, Пип?

Она едва не подскочила от неожиданности — задумалась и не заметила, как рядом оказался Саймон Стэндиш, сыгравший в пьесе роль ее мужа. Возле него стоял юноша, почти мальчик, с ног до головы затянутый в матовую черную кожу. На вид ему было не больше двадцати.

— Ты ведь не знакома с Дарреном? — Саймон представил их друг другу. — Поболтайте тут немножко, а я пойду раздобуду еще бутылочку пойла, идет? — И он смешался с толпой гостей, оставив их вдвоем.

— Привет, — доброжелательно улыбнулась Пиппа юноше, испытывая в душе облегчение оттого, что от него не исходит никакой угрозы, поскольку он был с Саймоном.

— Хай. — Даррен пытался говорить фальцетом, и это так рассмешило Пиппу, что она едва не прыснула.

— Ты тоже актер? — спросила она, еще не представляя, о чем можно с ним говорить.

— Вот уж нет. — Даррен игриво потрепал ее по плечу, будто она изрекла что-то в высшей степени забавное. — У меня совсем другие источники дохода.

— В самом деле? — Пиппа решительно не знала, что еще сказать.

Все, конечно, замечательно, и ей не раз приходилось слышать самые разные сплетни, касающиеся нетрадиционных пристрастий Саймона («только между нами, милочка»). Однако, как оказалось, столкнуться с одним из таких «пристрастий» лицом к лицу — это совсем другое. Пиппа холодно оглядела Даррена, про себя удивляясь и не понимая, что могло заставить этого мальчика торговать собой. Не то чтобы девушка осуждала его, она даже немного поддалась его юношескому очарованию. Кто его знает, быть может, осведомленность об этой стороне жизни поможет ей при работе над будущей ролью. Но только она приготовилась обрушить на юношу град вопросов, как Саймон был уже тут как тут с откупоренной бутылкой вина в руке.

— Похоже, Даррен, я избавил тебя от мучений, которые могли бы оказаться хуже смерти, — добродушно проворчал он, наполняя вином кружки, которыми в этом доме пользовались с тех пор, как перестал существовать скудный запас рюмок Алекс и Пиппы.

— Что ты хочешь этим сказать? — Даррен бросил косой взгляд на Пиппу и явно занервничал. — Ты коп?

Саймон запрокинул голову и разразился громким хохотом:

— Пиппа — актриса. Ты понимаешь, что это значит? — Он по-дружески обнял девушку за плечи. — Между прочим, очень хорошая актриса. Но когда я увидел, как она на тебя смотрит, то сразу понял, что она собирается тебя препарировать. Пиппа, дорогая, я прав?

Скорчив гримаску, Пиппа выскользнула из-под его руки — ощущать ее тяжесть на своих плечах было ей неприятно.

— Допустим, что-то вроде того, — ответила она.

— Дорогая, я могу читать тебя, как раскрытую книгу!

Пиппа выдавила из себя улыбку и поспешила отойти в сторону. Боже, как же она устала! Но вот толпа, заполнившая в этот вечер их совместное с Алекс жилье, стала потихоньку редеть, будто пробил некий урочный час. Гости, откланиваясь, воодушевленно строили планы новой встречи, предлагая продолжить пирушку в ближайшие дни. Начавшись, процесс прощания и ухода приглашенных гостей уже не мог остановиться, и Пиппа с радостью взяла на себя хлопоты о том, чтобы помочь каждому разыскать свое пальто и проводить до входной двери. На некоторое время прихожая заполнилась звуками поцелуев с непременными в таких случаях комплиментами в адрес хозяек, шумными выражениями восторга от прекрасно проведенного вечера, и вскоре после этого комната опустела.

Алекс исчезла вместе с гостями, и Пиппа от души порадовалась тому, что эта шумная бестолковая вечеринка все же подошла к концу и о ней можно забыть. Окинув взглядом гостиную, которая, скорее, напоминала палубу потерпевшего кораблекрушение судна, девушка решила отложить уборку до утра. С чувством глубокого облегчения она направилась в свою спальню и, открыв дверь, щелкнула кнопкой выключателя.

— Господи Иисусе! Выключи этот чертов свет!

Обнаружив, что ее кровать занята парочкой, которую она видела впервые в жизни, Пиппа едва не выбежала из комнаты. Тощие белые ягодицы обнаженного мужчины были приподняты над раскинувшейся на постели полуодетой женщиной, чьего лица Пиппе не было видно.

— О! Простите! — пробормотала она в полном замешательстве и уже была готова выйти в гостиную, оставив их здесь, но в последний миг что-то в ней взбунтовалось. В конце концов, это ее комната! — На самом деле это моя комната, и я была бы вам крайне признательна, если бы вы ее покинули. Сейчас же, — твердо произнесла она.

Мужчина изумленно уставился на нее.

— Сейчас? — с тупым недоверием переспросил он.

— Да. — Пиппа широко распахнула дверь.

Беспомощно взглянув на свой поникший пенис, незваный гость пожал плечами:

— Все равно мы уже обломались. Сэм, вставай. Пошли отсюда.

Девица села, продолжая ворчать что-то себе под нос. Пиппа поняла, что та хоть и сильно пьяна, но все же изрядно сконфужена, и отвернулась, чтобы не мешать им одеваться.

— Шла бы ты в задницу, — негромко сказал парень, проходя мимо нее, и мерзко ухмыльнулся.

Его подружка оказалась настроенной еще более воинственно.

— Интересно, ты просто долбаная фригидина, или еще что? — промурлыкала она, приблизив лицо почти вплотную к лицу Пиппы.

Парень потянул приятельницу за руку:

— Оставь ее, Сэм. Просим прощения. — Скорчив постную рожу, он выволок девицу в прихожую, и дверь за ними захлопнулась.

Пиппа прошла вслед за ними, тщательно заперла дверь и вернулась в комнату. «Фригидина»! Это слово прозвучало как приговор — беспощадный и окончательный. Однако, наверное, именно оно как нельзя лучше подходит, чтобы определить ее темперамент. Ведь оно подразумевает сексуальную холодность? Что ж, она действительно холодна.