А дальше стало хуже, на меня посыпались проблемы, отвернулись общие друзья, и не только общие… лучшая подруга, как оказалось ею не была. Она так легко встала на его сторону….

Отчим накрутил мать, сообщил ей, что не собирается кормить чужой рот. Я уже большая, и должна сама себя содержать. Я и сама на его шеи не собиралась сидеть, только вот.

Не знаю, как это сделал Кирилл, но я не смогла устроится на работу в родном городе, меня даже на собеседования не приглашали, сразу давали отказ. Тогда я решила устроится в магазин, обычным продавцом. Отработать я успела всего пару часов, после чего сообщили, что не подхожу им. Покидая магазин, столкнулась с Кириллом.

Как выяснилось позже, он специально поджидал меня, стоял около своего огромного внедорожника, и с омерзением на лице смотрел в мою сторону.

- Тебя даже дворы мести не возьмут в этом городе, - со злорадной улыбкой, прокричал на всю улицу отец моей крохи.

Это единственное, что он мне тогда сказал. Я поверила ему, больше не пробовала обзванивать объявления с вакансиями. Просто собрала свои старые вещи, что хранились в чулане в родительском доме, в большую спортивную сумку, и уже через неделю я устраивалась в маленькую кафешку в небольшом городке, который находится за пятьсот километров от родного города.

*****

Родной город встретил далеко не белоснежным покрывалом из снега, и не морозным воздухом. Лужи, слякоть, когда-то белый снег был грязным, небо низкое, сверху нависает своей серостью. Унылый пейзаж ещё больше добавил раздрай моей душе.

Ариша капризничала весь перелёт, два часа косых взглядов от недовольных пассажиров, обеспокоенные стюардессы подбегали каждый раз, как моя принцесса начинала не просто капризничать, а плакать в голос. Конечно, они делали всё как положено, интересовались, «что случилось с малышкой?» «нужна ли помощь?», но меня это сильно раздражало.

Я знала, что перелёт будет нелёгким, Пётр Павлович предупредил меня, что возможно Риша будет капризничать. Так и получилось.

Получив багаж, и посетив комнату матери и ребёнка, для того, чтобы покормить дочку, направилась на выход из аэропорта, разместив малышку в кенгуру, а в руке держа за ручки всё туже спортивную сумку, с которой покидала этот город. Осматриваюсь по сторонам, и невольно завидую тем, кого встречают родственники, друзья. Они радостно визжат, обнимаются, целуются, улыбаются друг другу, и в обнимку покидают огромный зал.

Выйдя на улицу, сразу направляюсь в сторону автобусной остановки, стараясь не косить взгляд на парковку, где стоят десятки такси. Я не могу потратить несколько тысяч рублей на комфортную поездку, накопленный во время беременности денег практически не осталось.

- Прости малышка, - шепчу своей крошке, - нам придётся проехаться на автобусе, надеюсь нам достанется свободное место, - перехватываю сумку в другую руку.

Багаж у нас оказался тяжеловат, сумка набита под завязку, я утрамбовала в неё, как можно больше вещей, всё остальное, что я смогла приобрести за эти тринадцать месяцев осталось там. В маленькой комнатушке старого общежития, в которой я снимала комнату, моим имуществом был: диван «малютка», Аришина колыбелька, круглый столик на колёсиках, шкаф пенал, и комод, который служил мне пеленальным столом.

Нам везёт, когда оказываемся в маршрутке, глазами сразу выхватываю несколько свободных мест, и спешу занять то, что находится ближе к нам. Молодая девушка, что сидела около окна рядом со свободным местом, поднялась с места увидев подошедшую меня с Ришей в кенгуру.

- Присаживайтесь, я на первой выхожу, - поясняет девушка, пропуская меня на своё место.

- Спасибо большое, - благодарю незнакомку, и поставив сумку себе под ноги, присаживаюсь в глубокое сидение.

Проехав около часа, мы покидаем тёплый салон автобуса, чтобы пересесть на другой маршрут и ещё через полчаса наконец добраться до дома.

- Что за чёрт, - бормочу себе под нос, нажимая на дверной звонок дома в четвёртый раз.

Мне не открывают уже минут десять, словно дома никого нет.

Чертыхаясь, бросаю тяжёлую сумку около своих ног, достаю телефон, и набираю номер матери.

- Слушаю, - принимает вызов после пару гудков.

- Мам, вы где? Почему не открываете? – задаю быстро вопросы, посматриваю на проснувшеюся малышку.

- Мы на даче, у Витиного друга сегодня день рождения, нас пригласили, а что ты хотела? – вводит меня в ступор своим ответом, и больше всего вопросом.

Она специально? Или действительно не услышала моего второго вопроса?

- Когда вы вернётесь домой, - начинаю крутить головой, и смотреть по сторонам, думая к каким соседям поддаться в случае их задержки допоздна.

- Мы приедем завтра вечером…

- Как завтра вечером?! – перебиваю женщину, - мама мы с Ришей стоим на пороге дома, ты же знаешь, что у меня нет ключей от новой двери! Вы это специально сделали? Это твой Витя тебя подговорил уехать и не пускать меня в собственный дом?! – злость стала набирать обороты, - а давай ка я тебе напомню, что две третьих части дома принадлежат мне!

- Я и без тебя это помню, - шипит мать, - и не трогай Витю, что ты к нему прицепилась? Или ты мне завидуешь? – её голос меняется, становится холодным, чужим.

- Чему завидовать? – задаю ответ машинально, посматриваю на дом соседей.

- Моему женскому счастью! Мой мужчина рядом, а тебя выкинули, как испорченную вещь на улицу…

Трясущими руками сбрасываю вызов, чтобы не слышать следующих слов женщины. Щеки обжигают хлынувшие из глаз слёзы. Сегодня мать достигла нового уровня нашего общения.

- Кариночка! Деточка, ты ли это? – раздаётся откуда-то сверху.

Быстро стираю текущие слёзы, поднимаю голову вверх, начинаю искать того, кто звал меня по имени.

- Здравствуйте Лидия Николаевна, - найдя взглядом соседку, которая стоит на балконе второго этажа, частного дома.

- А ты чего не заходишь? Ключей, что ли нет? – не говорю, просто киваю головой.

- Так, а ну ка иди сюда, нечего стоять под дверью, а то ещё заболеешь! – возмущается женщина, машет рукой, приглашая к себе